Вдребезги

– Клиповый монтаж, – сказал Майкл. – Действие не показывают, а обозначают. Ещё в пятидесятые, – он сделал короткую паузу, смахнул испарину с носа, – действие показывали целиком. Человек подошёл к вешалке, надел пальто, взял чемодан, пошёл к двери, поискал ключи, открыл дверь, вышел… – Он говорил немного медленнее обычного, будто подбирал слова на иностранном языке, но говорил удивительно чисто. – Сейчас делают иначе. Надел пальто, повернулся. Вешалка не нужна. Подхватил чемодан, шагнул вперёд – ключи и дверь срезали.

Джеймс охотно поддержал тему, заговорив об ускорении восприятия информации вообще, не только в кино. Майкл поискал глазами кулер с водой – ни одного не нашёл. Пришлось справляться так.

– У вас интересный акцент, не могу его угадать, – сказал О’Нейл. – Лондонский?

– Германо-ирландский, – внятно сказал Майкл. – Отец немец, а мать из Дублина. Никто не угадывает.

– Чем занимаетесь?..

Майкл небрежно повёл плечом, широким веером оглядел зал.

– Машинами.

– Торгуете?..

– Реставрирую.

Джеймс выдохнул, придвинулся ближе.

– Почему я никогда не видел вас раньше? – с искренним интересом спросил О’Нейл.

– Мы знакомы недавно, – сказал Джеймс.

Они распрощались почти приятелями. Майкл улыбался, как заведённый, но как только О’Нейл с Шейлой скрылись из виду, привычно ссутулился и встряхнул руками, будто они затекли.

– Блядь!.. – Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. – Я думал, сдохну. Чуть не спалился уже.

– Майкл, чего я ещё о тебе не знаю?.. – потрясённо спросил Джеймс. – Как ты это сделал?.. Ты правда наполовину немец, наполовину ирландец?..

– Правда, – тот заговорил в своей обычной манере с явным облегчением. Вытер лоб. – Ну, как сделал… Держал еблище позагадочней и говорил, как по телику. Я ж тебе это уже показывал.

– Майкл, ты талантливый, ты это знаешь?..

– А, не говори ерунды, – тот отмахнулся и за руку потянул Джеймса за собой. – Тут попить дают?.. Пошли к байкам, на тачки я уже надрочился.

– Сделай серьёзное лицо, – велел Джеймс. – Такое, хмурое. Озабоченное.

– Озабоченное тобой?

– Нет. Такое, как если бы ты потерял очень важную гайку. Крышку от бензобака. Я не знаю, что-нибудь особенное, что для тебя важно.

– Ключи от твоей машины.

– Точно! Ключи от моей машины. Ты их потерял. Думай об этом.

– Ты бы меня убил.

– Даже не сомневайся. Сконцентрируйся.

Они выскользнули из выставочного зала, Джеймс быстро пошёл вперёд по широкому пустому коридору. Мимо мелькали таблички с указателями. Тут было светло и очень тихо. Джеймс завернул за угол, впереди замаячили высокие двери с надписью «ХОЛЛ 1». Перед ними стоял скучающий охранник с логотипом Конференц-центра на рубашке.

– Извините, – он вежливо преградил дорогу. – Мероприятие уже закончилось.

– Я знаю, – обаятельно улыбнулся Джеймс. – В этом-то и проблема. Видите ли, я секретарь доктора Шермана, он выступал на конференции, но мой помощник, – он кинул на Майкла злобный взгляд, тот виновато потупился, поджав губы, – забыл забрать флешку с материалами доклада.

– Свяжитесь с техниками, они вам её перешлют, – охранник пожал плечами.

– Я был бы счастлив решить это так просто, – Джеймс поднял брови, – но доктор Шерман улетает в Сан-Франциско сегодня вечером, у него самолёт через четыре часа, завтра он выступает на съезде офтальмологов в Москоне. Если материалов у него не будет, головы снимут нам обоим, мне и этому долговязому. Дайте нам десять минут, если у вас есть сердце.

Охранник поколебался, потом кивнул.

– Ладно. Не копайтесь, здесь всё закроется через полчаса.

– Я никогда не забуду вашу доброту. – Джеймс обеими руками потряс его ладонь, явно оставив там сложенную купюру.

Как только за ними закрылась дверь, они переглянулись, едва сдержавшись, чтобы не захихикать сразу же.

– Ну ты убедительно заливаешь, – шепнул Майкл.

– А ты краснеешь, как по заказу. Я бы и сам купился.

Они прокрались по пустому тёмному залу между рядами стульев, залезли на сцену. За кулисами горели тусклые лампы, остальное пространство терялось в полумраке. Майкл развернулся, посмотрел в темноту.

– Интересно, что чувствуют актёры на сцене? – вполголоса спросил он.

Джеймс, уже убежавший вперёд, вернулся, встал за спиной.

– А если бы ты был актёром, что бы ты чувствовал?

Шёпот звучал неожиданно громко, разлетаясь по залу.

– Да какой из меня актёр, кудряшка. Только если в фильмы ужасов.

– А ты представь, – Джеймс обнял его за пояс, ткнулся лбом в лопатки. – Если бы ты только что отыграл спектакль, где у тебя главная роль, тебе все хлопали так, что отбили ладони, и кричали, и вытирали слёзы, но сейчас зрители уже разошлись и ты стоишь здесь и смотришь в зал, где они только что были… Что бы ты чувствовал?..

Майкл смотрел в темноту и молчал.

Он бы чувствовал… он бы чувствовал что-то. Что-то спокойное и усталое, что-то правильное, безымянное, что-то очень большое и радостное, немного грустное, но очень тёплое.