Вечная зима (СИ)

Вольга увернулся от метнувшегося к нему Обращенного. Левая рука превратилась в массивную лапу, которой Вольга контратаковал. Короткая стычка завершилась бы ничьей, если бы Вольга не пустил в ход свой меч. Он с разворота одарил врага рубящим ударом. Обращенный замешкался, понадеявшись на свою шерсть, в результате чего получил глубокий порез вдоль левой конечности. Брызнувшая кровь окропила сосредоточенное и в то же время довольное лицо Вольги. Лезвие с легкостью достало до мяса, даже не застряв в стальной шерсти. Когти обращенного прошлись по кирасе, оставив три крупные борозды. Вольга замахнулся своим клинком. Обращенный своевременно пригнулся и, совершив выпад, довершил свой налет серией размашистых ударов. Кираса слетела с плеч, изодранная кольчуга пришла в негодность. Свежие раны пускали кровавые ручьи. “Так легче”, - сбросив кольчугу и отодвинув кирасу, молвил Вольга. Обращенный атаковал, но Вольга оказался быстрее и рассек врагу предплечье.

В дальнейшем Вольга проявлял напористость, а Обращенный, наоборот, отступал, порой нелепо уворачиваясь от танцующего лезвия, от которого не отрывал взгляда. Он злобно скалил зубы, рычал, однако трусил наброситься на Вольгу. Последний уверенно давил врага вглубь руин, но не поддавался на провокации и ложные атаки. Что удивительно, Херн не углядывал в его атаках хоть какое-то желание повергнуть врага. Вымотать? Вряд ли, иначе битва продолжалась бы до следующего утра, а может и того дольше. Сами цели его нападок не блистали очевидностью, чем и раззадоривали интерес Херна. Он был бы рад сполна насладиться и даже, во воле Вольги, вступить в бой, если бы не стерегущие его жадные очи волколаков. И вряд ли они хотели задрать его из чувства голода. Скорее, предупреждали его не вмешиваться в ход сражения. Впрочем, вмешательство и не требовалось. Битва и так складывалась в пользу Вольги.

Положение загоняемой в угол жертвы едва ли могло понравится Обращенному, но он до последнего сдерживался в своей ярости. Он рискнул отбиться от Риградена своими блестящими когтями, да только их крепость изрядно уступало вражескому клинку. Лишившись почти всех когтей на правой лапе, Обращенный продолжал отступать к останкам замка, перебираясь по каменным обломкам вчерашних построек. Вольга не отставал, несмотря на громоздкость меча и человеческое обличье. К тоже же частичное превращение в зверя придавало ему дополнительные силы. Обращенный уже не предпринимал ни единой попытки напасть. Он отступал. Его движения замедлились, непрерывно вытекающая из резанных ран кровь запятнала всю шкуру. Совершив удачный прыжок, Обращенный оказался на сгорбленной башне. Вольга живо карабкался наверх, преобразив обе руки в массивные лапы. Зверь звякнул целыми когтями, наслав на врага волну пламени. Вольга хоть и не обрел ожогов, но упал на спину. “Как такое ничтожное пламя сразило его?”, - вопрошал Херн, пока не учуял странный, но очень знакомый запах, впоследствии затуманивший его разум. Видимо, Обращенный сжег какое-то количество опьяняющей разум травы направленной огненной волной. Вольга превратился в волколака целиком и бездумно набросился на Обращенного. Риграден остался в снегу. Разум затерялся внутри головы, где-то в её недосягаемых недрах. Обращенный взял долгожданный реванш, медленно, с наслаждением перетягивая одеяло первенства на себя. Вольга стал не более, чем обращенный волколак, остатки сознания которого полностью развеялись. Раны Обращенного затягивались с завидной скоростью. И более того, когти Вольги просто скользили по шкуре, не в состоянии нанести ему новых. Порой он просто крушил все вокруг, забывая о своем противнике.