Вечное невозвращение

За несколько минут, пока выполнялся приказ, точка выросла в огромный, непроницаемо-черный вал, который совершенно беззвучно с большой скоростью надвигался на них. Еще минута — и он накрыл корабль. Ничего не произошло — ни удара, ни скрежета песчаной бури, просто на экране воцарилась абсолютная тьма, будто они провалились в ничто.

— Капитан, мы в космосе! — крикнул штурман.

— Чушь! Какой космос? Сохраняйте спокойствие, — ответил капитан и тут же увидел, как эта абсолютная чернота стала просачиваться сквозь стенки корабля, словно они были сделаны из ноздреватого сыра. Кто-то истерически вскрикнул, кто-то вскочил и бросился бежать, гремя каблуками по стальному настилу. Капитан быстро шагнул к пилотскому креслу, но не успел. Темнота объяла его со всех сторон — закрыла глаза, забила уши, сомкнула рот. С исчезновением пространства исчезло и время, и он уже не знал, как долго стоит тут, или лежит, или даже плывет в этом изначальном хаосе, который только ожидает рождения света, а до этого рождения, наверное, еще миллионы и миллионы лет. Ему хотелось кричать, плакать, жаловаться на судьбу, заманившую его на эту коварную планету, но он продолжал тихо и неподвижно плыть в темноте, и мысли его, как яркий фейерверк, неслись в голове, и он не мог уцепиться ни за одну, хотя и неимоверно напрягался, понимая, что если не зацепится, то сойдет с ума.

Наконец ему удалось — это была не просто мысль, а видение: он, еще мальчик, лежит ночью в июле на стогу сена и ждет, когда упадет звезда, чтобы загадать желание. А звезды не собираются падать, поскольку еще середина лета, и сияют над ним холодно и торжественно. Сияют так ярко, что он, закрыв глаза, чувствует их сквозь веки. Вдруг свет пропадает. Он открывает глаза и видит, что все звезды стали черными. Это не туча их закрыла, они по-прежнему видны, но совершенно черные, гораздо чернее, чем темное небо. Он в ужасе соскальзывает вниз, бежит к дому, ныряет в постель и накрывается с головой…

Очнувшись, капитан увидел склонившегося над ним психолога, который вглядывался в его лицо.

— Вам плохо.

— Нет, ничего. Как команда?

— Полный порядок. Железный Организм только никак не очухается. Глубокий обморок. Старик все-таки.

— А снаружи?

— Посмотрите, — он помог капитану встать.

Капитан снова увидел бескрайнее поле с островками высоких неподвижных деревьев.

— Пронесло, слава Богу!

— Как знать, — отозвался психолог.

— Что вы имеете в виду?

— Мне кажется, никакой планеты у четвертой звезды нет.

— А это что?

— Кто его знает. Может быть, галлюцинация, а может, еще что-нибудь, более неприятное.

— Не говорите ерунды. Самая настоящая планета. Только очень странные атмосферные явления. Мы сейчас же отправимся обследовать окрестности.

— Слушаюсь, — ответил Задумчивый Крепыш и отошел.

— Кто поедет со мной на вездеходе? — крикнул капитан.

Никто не отозвался.

— Что, пенсионеры, струсили?

— Переждать надо, шеф. Может быть, еще какие-нибудь чудеса обнаружатся.

— Ждите, я поеду один.

— Я с вами, — сказал психолог.

Они ехали уже больше часа, но сверкавший нос корабля все еще был виден сзади. С обеих сторон тянулось поле, перемежающееся маленькими рощицами.

— По-моему, здесь никогда не бывает ветра. Деревья не шелохнутся.

— Может, и бывает, — ответил капитан, — и вообще внешне это очень приятный и совершенно благополучный мир. Хотя, признаюсь вам, мне с первой минуты тут что-то не по себе.

— Может быть, не поедем дальше?

— Это почему?

— Вон корабль уже почти скрылся, — обернулся психолог.

— Ну и что, у нас его точные координаты.

Психолог пожал плечами, и они понеслись дальше. Проехали еще километров двадцать, но ландшафт существенно не изменился, разве что чуть больше стало деревьев.

— Видимо, скоро начнется сплошной лес, надо возвращаться и готовить к полету модуль. Без него мы здесь все равно ничего не обследуем.

Назад они ехали так же долго, но корабль не показывался. Капитан почувствовал, что у него вспотели руки. Наконец он резко затормозил.

— Что случилось?

— Здесь! Здесь место посадки корабля, будь он проклят!

— Но должен быть след от двигателей, а его нет.

— Вот именно.

Несколько минут они сидели в тишине, слушая, как стрекочут в траве невидимые насекомые, потом поехали кругами, все более отдаляясь от замеченной ими точки. Никаких следов корабля не было. Через час мотор закашлял и заглох.

— Все! — Большая Рука в сердцах хлопнул по штурвалу. — Дальше пойдем пешком. Кстати, хочу у вас попросить прощения, что пренебрег вашим советом.

— Что уж теперь, — махнул рукой психолог.

Они взяли оружие, аварийный запас и двинулись, решив так же ходить расширяющимися кругами, теперь вокруг вездехода. Было жарко, от полевых цветов поднимался дурманящий запах. Они быстро выдохлись, сели отдохнуть, опять пошли и опять быстро устали.

— Да, так мы далеко не уйдем!

— Что же делать?

— Ходить, по-моему, бесполезно. Давайте вернемся к машине, сядем и подумаем, авось какая-нибудь идея нас осенит.

Вернувшись, они растянулись на траве и долго лежали молча, разглядывая зеленоватое небо.

— Послушайте, Большая Рука!

— Слушаю, — лениво отозвался капитан.