Вечное пламя

– Так, мы оба знаем, что я не умею говорить серьезно и поддерживать, так что извини, если прозвучит грубо, но… когда ты уже поймешь, что не они решают, кто ты? Может, они и наговорят тебе всякой ерунды о твоем прошлом и о семье – и, понимаю, это пугает. Но если они скажут, что твоя мать самый открытый и пассивный человек на земле, ты что, внезапно прекратишь упрямиться и хранить кучу секретов?

– Сомневаюсь, – признала Софи.

– И если они скажут, что твой отец нарушал правила даже чаще, чем я – хотя такое просто невозможно. Ты что, начнешь прогуливать уроки и разыгрывать даму Алину, или магната Лето, или кто там станет нашим директором?

– Нет.

– Именно. Потому что наша семья не влияет на то, кто мы есть. Мы сами это решаем. Поверь мне, мои родители из-за этого бесятся. И иногда только эта мысль меня и спасает.

Софи закрыла пудреницу и убрала ее в карман джинсов.

– Но у вас потихоньку налаживаются отношения, да?

– Да вроде. Не знаю, – он подошел к клетке Игги и растрепал его рыжие дреды. – Иногда мне кажется, что они начали принимать настоящего меня, не превращая меня в их маленькую копию. Но иногда…

– Иногда? – повторила Софи.

– Иногда… Все, я достаточно тебя отвлек. Время пришло! – пропел он, вскидывая кулак в воздух, а затем вытащил их с Сандором к скалам. – Делаем лица покруче, народ! К тебе это тоже относится, бабуля. Призови свою внутреннюю сварливую старушку.

Сандор вскинул трость так, будто хотел огреть ею Кифа по голове.

– Отлично! – сказал ему Киф, подтягивая их ближе к краю. – О, и я только сейчас понял – ты же впервые телепортируешься, да, Гигантор?

Сандор кивнул, не сводя взгляда с бушующих внизу волн.

– Чувствую я, мне это не понравится.

Киф рассмеялся:

– Не волнуйся, Фостер справится. Сложнее всего будет прыгнуть.

Но Киф ошибался.

Прыжок оказался лишь началом.

Мистер Форкл их уже ждал. Он сидел в центре своей лужайки, раздувшийся и морщинистый, как и всегда, и расставлял оставшихся гномов в круг.

Ситуация была настолько знакомой, что Софи засомневалась, не переместились ли они и через пространство, и через время. Но потом увидела заколоченные окна и разросшуюся траву и не знала, радоваться ей или огорчаться.

– Дети, – проворчал мистер Форкл, начиная с любимого слова. – Опаздываете на свою же встречу.

Он указал на небо, где последние лучи солнца скрывались за горизонтом.

– Эй, мы хотя бы вообще явились, – напомнил Киф. – В отличие от некоторых.

Мистер Форкл посмотрел на него с весельем и самодовольством.

– Могли бы не маскироваться. Установленных здесь искажателей хватит, чтобы люди нас не нашли. Только мы знаем, где находимся, по крайней мере пока.

– Думаете, «Незримые» нас найдут? – спросила Софи, оглядывая улицу.

– «Незримые»? – переспросил мистер Форкл.

– Так написано рунами у них на нашивках.

– Интересно, – он убрал двух гномов из круга и запрокинул голову, глядя на небо. – И да, думаю, мятежники объявятся. Но они нас не потревожат.

– Откуда вам знать? – поинтересовался Сандор, стаскивая с себя шаль и выпрямляясь в полный рост.

– Потому что, – мистер Форкл нажал на нос одного из гномов, и воздух вокруг замерцал, – я воздвиг вокруг нас непроницаемое энергетическое поле. Оно продержится лишь десять минут, но нам хватит. Готов поспорить, вы считали меня сумасшедшим стариком, играющим с гномами.

– Типа того, – признал Киф.

– Так, значит, гномы не были шифром? – спросила Софи.

– Зависело от того, что мне было нужно. Тяжело прожить двенадцать лет вдали от родного мира, и лишь эти нелепые статуэтки напоминали о моей истинной цели.

– И что это за цель? – тихо спросила Софи.

Она посмотрела в его ясные, пристальные, но вместе с тем невероятно древние глаза.

– Ты – мое величайшее достижение, Софи.

Он сказал это мягко. Тепло. Но прозвучало все равно жутко.

– И все? Я только достижение?

– А кем бы ты хотела быть?

Ответа у нее не нашлось.

– Понимаю, у тебя есть вопросы, Софи. Не думай, что я отвечу на все. У нас нет времени, а у тебя – мужества. Так что слушай внимательно. Я выбрал этот дом, это место, этих людей, чтобы они защищали, растили, оберегали и укрывали тебя, пока ты растешь и становишься тем, кем должна была стать. Разумеется, я не думал, что мятежники – эти «Незримые» – так быстро тебя найдут, но… ох, и не надо так удивляться, – добавил он, когда она ахнула. – Ты ведь явно догадалась обо всем сама?

– С чего бы?

– Простая логика. Ты серьезно считала, что мы устроим пожар в форме нашего символа, чтобы привлечь внимание Алдена?

– Нет, наверное, – пробормотала она. Она знала, что пожары устроил не «Черный лебедь», но почти не думала о первых белых пожарах, которые уже пылали, когда пришел Фитц.

Мистер Форкл вздохнул, отчего в воздухе запахло грязными ногами – побочный эффект съеденной им морщиники.