Вечный Рим. Первый свиток. Император

Обо всем этом идущему по улице Рима в охранении трех либурнариев Архилоху рассказывал встреченный им в Остии старый знакомый. Бывший центурион униремы «Орел», а потом и галеаса «Рим», ушел в отставку из-за ранения, полученного в Британии. Поэтому сейчас шел неторопливо и слегка прихрамывая. Архилох тоже никуда не спешил, поэтому спокойно шел рядом, рассматривая прохожих и слушая рассказ сослуживца.

— Проекты императора грандиозны. Он поручил Лабиену и расширить слишком узкие границы Форума и истратил огромную сумму в шестьдесят миллионов сестерциев на покупку старых лачуг, ранее возведенных у подошвы Капитолия. Для новых инсул, которым нужно много воды, строят еще несколько акведуков. А еще император объявил о подготовке новой грандиозной стройки. Ты знаешь, что народ для трибутных комиций собирается на Марсовом поле? — уточнил он у Архилоха и дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Обычно там для голосования возводят временные ограждения, окруженные палисадами и разделенные веревками на столько частей, сколько имеется триб. Однако Красс решил построить для комиций огромный мраморный дворец, достойный римского народа — септу Красса (saepta Crassae). Здание должно будет иметь форму громадного прямоугольника. Пока идет только подготовка к стройке, слишком много всего уже строится. Но я думаю, лет через пять начнут строить и септу, и акведуки и даже большинство новых инсул, — они приблизились к домусу Луция Лонгина и Гай Кассиний закончил разговор. — Ну вот, мы и пришли. Я пойду к себе. Если вождь тебя отпустит — приходи завтра обед. Не сможешь завтра, тогда пришли посыльного и сообщи, когда освободишься. Если сможешь, приходи пораньше, еще побродим по Городу. Покажу тебе много интересного…

— Не хочешь пойти со мной к вождю? — удивился Архилох.

— Извини, но просто некогда. Дела, дела… — отбоярился Гай.

Они распрощались и Архилох отправился в дом Луция. По дороге раздумывая, что же произошло и почему Кассиний не хочет появляться в доме вождя флота. Размышления поневоле пришлось отложить, так как Луций Лонгин встретил его прямо входе, слвоно очень важного гостя. Поздоровавшись, Луций спросил, не сильно ли устал Архилох с дороги. Узнав, что тот чувствует себя хорошо, он явно обрадовался. И попросил сразу после того, как Архилох омоется и переоденется, зайти в экседру. Что наварх и сделал, постаравшись потратить на все свои дела как можно меньше времени. В экседре его уже ждал Луций и приготовленный слугами легкий перекус и кувшин отличного кампанского вина. Лонгин предложил не стеснятся и закусить с дороги. А сам приступил к рассказу о новой, неожиданной и довольно невероятной экспедиции, которую он хотел поручить Архилоху. Обсуждение самой экспедиции и строящихся для нее кораблей, чертежи одного из которых Луций показал наварху, заняло почти все время до обеда. Потом был неплохой обед в компании друзей и нескольких клиентов Луция. Поэтому времени задумываться о постороннем у него было. О загадочном поведении Кассиния он вспомнил только перед сном, но он чувствовал усталость после дороги. Поэтому отправил присланную ему рабыню и лег. Привычно быстро заснул, едва голова коснулась невиданной им ранее мягкой подушки. Успев только решить, что подумает обо всем этом завтра. Спал он крепко, но чутко. И проснулся, как обычно рано. Но, как оказалось, Луций уже встал и ждал его, чтобы позавтракать вместе. За завтраком вождь попросил Архилоха подождать его сегодня дома, так как сейчас начнется заседание Сената. На котором будут решать, среди прочего вопросы оплаты расходов на подготовку экспедиции.

— … Исходя из этого и будем с тобой решать, когда поедем в Мизенум, — добавил Луций. — Пока же воспользуйся моим гостеприимством, посмотри новые книги, почитай новости…

— Я бы хотел погулять по Риму, — осторожно уточнил Архилох.

— Посмотреть на красоты Города сможешь завтра и послезавтра, — ответил Луций. — Сегодня побудь здесь. И твои сопровождающие тоже. Договорились?

— Конечно, — согласился наварх, успев подумать про очередные загадочные явления римской жизни. Поскольку заняться ему было нечем, то сразу после завтрака Архилох отправился в покои для хранения книг и газет, которое в последнее время стало модно называть на эллинский манер вифлиофикой. За ней следил специальный раб, который и помог Луцию выбрать самые интересные впуски «Акта Диурна» за прошедший год.

Подобно Анархасису, этому скифскому философу, Архилох делил людей на живых, мертвых и тех, кто находится в море. Его, как и остальных моряков, новости земли интересовали только в той мере, в какой они могли повлиять на его жизнь и жизнь экипажа его корабля. Поэтому множество новостей и событий пронеслось мимо него, не отложившись в памяти. Но теперь он оказался в самом центре событий, поэтически выражаясь, в самом «глазе бури». Поэтому требовалось посмотреть и изучить все значимые новости, чтобы хотя бы немного ориентироваться в «подводных рифах» современной римской политики.