Вечный странник, или Падение Константинополя

ЭЛЬ-ДЖАН И ЕГО ПРИТЧА

Бисмилла! За волком гнался Эртогрул,Его убил на остром горном пике,На высоте такой, где нет ни трав,Ни мхов. Потом присел он отдохнуть,И вот тогда откуда-то с небес,Из их холодной чистой синевы,А может, из глубоких недр земли,Где держит издревле царь СоломонЧудовищ-джиннов, верных слуг своих,Эль-Джан, подобный необъятной туче,Восстал, с вопросом: «Ты — шейх Эртогрул?»Тот, не смутившись, отвечал: «Допустим». —«Хочу прийти и посидеть с тобой». —«Ты видишь, нам двоим тут места нет». —«Так встань и на три четверти спустись

Со склона». — «Было б проще, — отвечалСо смехом Эртогрул, — когда б ты стал,Как я, и мал, и худ». Негромкий шелестПрошел по склону, будто трепет крыльевСредь спутанных ветвей в густом лесу.Всего лишь миг — опавший лист бы могЗа этот срок на землю опуститься, —И вот напротив Эртогрула селКакой-то муж. «Здесь царствие снегов, —Он рек с улыбкой, — а не мир людей,Одни орлы летят сюда гнездитьсяИ выводят птенцов». Ответил шейх:«Я гнал сюда прожорливого волка,Что уж давно губил моих овец.Его убил я». — «На твоем копьеНе вижу крови — да и трупа зверя

Не вижу тоже». Глянул Эртогрул —Да, трупа нет, на острие копья —Ни капли крови. Гнев взыграл в грудиВолною. «Подвело меня копье —Возьму кинжал». Огнем блеснул клинок,Бегучей искрою во мраке ночи —И опустился Аладдинов дарНеведомому путнику на череп.Вонзился меж глазами, а потомНапополам рассек улыбку; дале,Скользнув сквозь подбородок и хребет,Прошел до камня, что служил сиденьем,И там лишь замер с колокольным звономО стали сталь. «Вот так! Вот так! Вот так!»Но стихнул клич, поскольку на клинке —Ни капли крови; муж сидит недвижно,

С улыбкой на лице. «Я волком был,Которого сюда ты гнал по склону,Меня копье пронзило, как и меч.Теперь узнай же, шейх: не волк, не мужПеред тобою и никто из смертных.Я — мысль Аллаха. Можно ли убитьСвятую мысль? То мог лишь Соломон,И только мыслью более святою.Смири свой гнев, отныне про меняКоль будешь думать — думай как про друга,Что притчу подарил тебе, открывВ ней смысл исконный: „Так велит Аллах“».С тем обронил он малое зерноНа холмик глины и песка, которыйИх разделял. «Да, так велит Аллах».И тут же прах зашевелился жизнью.

Эль-Джан — опять: «Вот что велит Аллах!»Проклюнулся росток; белесый кончикКак будто бы укутан слоем воска —Могло то быть рождение лозы,Или лилеи, что звезде подобна,Или куста, заслона от ветров.Вновь заклинанье: «Так велит Аллах!»Росток зазеленел, и разветвился,И светом яркой зелени облилСуровый мир. Он продолжал расти,Дойдя до основания земли,До ближнего и дальнего предела,Под ним, как братья в кочевом шатре,Народы поселились в вечном мире.«Да, так велит…» И Эртогрул проснулся.Машалла!