Вечный странник, или Падение Константинополя

Строго подчиняясь приказу, Мирза в ту же ночь отбыл из Белого замка в Константинополь. Он ни с кем не обсудил своих намерений, понимая, что сохранение тайны — ключ к успеху их предприятия. По той же причине он приобрел у дервиша, путешествовавшего в свите принца Магомета, его одежды, а также осла с полной упряжью. С рассветом он уже перевалил за холмы у Босфора, с намерением двигаться вдоль восточного берега Мраморного моря и Геллеспонта, откуда греческое население уже почти полностью вытеснили турки, а потом скорейшим путем переправиться через Дарданеллы в Италию: путь долгий и нелегкий, однако позволявший полностью скрыться с глаз знакомых, что было необходимо для успеха его предприятия. Новый облик застраховал его от задержек в пути: правоверные считали дервишей святыми, а к тому же нищими, у которых нечем поживиться. Встретив такого человека, в сером плаще с капюшоном, в грубых сандалиях, с почерневшей выдолбленной тыквой для сбора подаяния у пояса, никто из магометан и заподозрить не мог, что в драном вьюке на спине у безответного животного, бредущего за ним следом, точно усталая собака, скрыто целое сокровище.

Дарданеллы — важный перевалочный пункт для купцов из Греции, Венеции, Генуи. Мирза приобрел там итальянское платье, перешел на итальянский язык — и превратился в итальянца. У одного из моряков он взял на время карту итальянского побережья, дабы решить, в каком порту лучше высадиться.

Пока он раздумывал, ему вспомнился разговор с индийским князем в шатре последнего в Эль-Зариба — он в точности вспомнил все слова этого удивительного человека, касавшиеся особенностей его выговора. Кроме того, он вернулся мыслями к описанию дома или замка, из которого его забрали ребенком и о котором он поведал князю. На прогулки его выносила женщина, он помнил синее небо, полоску белого песка, плодовые деревья с одной стороны, море — с другой. Он помнил, как волны разбиваются о берег, зеленые оливы в саду, укрепленные ворота замка; на это князь сказал, что, судя по описанию, речь идет о восточном побережье Италии, неподалеку от Бриндизи.

Замечание было брошено вскользь, однако теперь оно взволновало эмира куда сильнее, чем тогда, и мысли его устремились к Бриндизи. Поездка в Италию была нужна для того, чтобы придать правдоподобие личине, под которой он станет жить в Константинополе, — соответственно, ему надлежало поближе ознакомиться со страной, ее географией, политическим устройством, городами, правителями и нынешним положением дел; в противном случае в первом же разговоре с осведомленными лицами из круга императора он выдаст себя с головой. После этого им овладело необычное смятение духа.

С того самого дня, как его взяли в плен пришельцы в тюрбанах, его никогда не посещало желание увидеть и обрести вновь родную страну и семью. Кто был его отец? Жива ли еще его мать? Да, суровость системы воспитания янычар становится самоочевидной уже из самого того факта, что он никогда не задавался этими вопросами, никогда не стремился их разрешить. В нем подавили самые естественные природные инстинкты! Как можно было достичь этого с такой полнотой? Обстоятельство это подтверждает теорию, что человеческую личность формируют воспитание и окружение… Жива ли его мать? Помнит ли она его? Плакала ли о нем? Кто она такая? Если она еще жива, сколько ей лет? Он попробовал подсчитать. Если ему двадцать шесть, вряд ли ей больше сорока пяти. А это значит, что если взор ее и затуманился, то слегка, а волосы только-только засеребрились первой сединой; что же касается ее чувств, разве цвет материнской любви способна сгубить даже сама Смерть?

Подобные размышления никогда не проходят бесследно. Первым следствием стало смягчение его сердца; потом память и воображение понеслись вскачь, воображение возвращало ему родных и близких, а память окружала их самыми умилительными обстоятельствами. Они одолевали Мирзу, как и всякого другого. Вызванное ими томление стало для него полной неожиданностью, а потому он решил действовать по слову индийского князя и направился к восточному побережью Италии.

История о захвате замка была из тех, которые остаются у всех на слуху, да и случилась она не так давно, еще наверняка живы были очевидцы. Самым сложным было отыскать, где именно это произошло. Если неподалеку от Бриндизи — что же, он отправится туда и расспросит жителей. Томление, о котором говорилось выше, не пришло в одиночестве; спутником его стала Совесть, пока следовавшая на отдалении.

Некоторые суда отправлялись в Венецию. Одно уже принимало на борт пресную воду перед отплытием в Отранто. Судно было крепкое, с надежной командой и могучими гребцами. Отранто располагается немного южнее Бриндизи, не исключено, что нужный ему замок находился между этими городами. Кто знает? Кроме того, когда ему, итальянскому аристократу, начнут задавать в Константинополе вопросы, ему нужно будет ответить, откуда он прибыл, и, возможно, на этом самом берегу он найдет себе и имение, и титул. В итоге он сел на судно до Отранто.