Вечный воин

На следующее утро опять задул сирокко и погнал нас дальше. До темноты мы одолели примерно такое же расстояние, как в предыдущий день. Часа за два до навигационных сумерек марсильяна оставила флот, подошла к берегу, чтобы определить, где мы находимся. Оказалось, что проскочили Гавань Эльче, оказались севернее и мористее. И то, и другое было не страшно. До темноты мы вернулись к галерам, приказали поворачивать на запад. Успели приблизиться к берегу настолько, что был виден из «вороньего гнезда» марсильяны. Значит, и с берега шибко глазастые увидят парусник, но вряд ли разглядят галеры. Там и заночевали.

Вторая ночевка проходила веселее. Вандалы обвыклись в открытом море, стали меньше бояться его. С многих «островов» до поздней ночи доносились голоса, смех и даже пение.

В самом начале утренних сумерек двинулись к берегу. Ветра не было. Море выглядело ровным, хотя маленькие волны все-таки наблюдались, из-за чего казалось, что оно спит и дышит. Галеры вандалов довольно резво, узлов шесть-семь, рванули к цели. Флот был разделен на три эскадры. Одна должна была пристать к берегу севернее вражеских галер и захватить старые, вторая — южнее и сжечь все новые, третья, которой командовал Гентон, перебравшийся на бирему — напротив стапелей, уничтожить их и запасы досок и отразить атаку римлян, если она последует, задержать врага, пока соратники не сделают свое дело. Марсильяна на веслах шла медленнее, от силы узла четыре, поэтому быстро отстала. Да и в этой операции у нас другая задача — привести сюда и обратно, всё остальное должны сделать другие.

Сперва мы увидели клубы темного дыма, которых становилось всё больше и больше. Это горели просмоленные корпуса галер. В Картенне за время ожидания попутного ветра были изготовлены сотни факелов. Сейчас они пошли в дело. К тому времени рассвело, и огонь был не так заметен, пока не разгорелся сильно. Казалось, что вспыхнула береговая черта от стапелей и на километры южнее.

Зато севернее пожара не было. Оттуда отходили галеры, вандалов и трофейные, и направлялись к марсильяне, которая в паре милях от берега повернула на юго-юго-восток и медленно пошла на веслах, ожидая, когда догонит весь наш флот. Это должно было случиться скоро, потому что никто не мешал захватывать и уничтожать римские галеры. Небольшие отряды и немногочисленные члены экипажей, оставленные присматривать за судами, а так же кораблестроители сразу разбежались. Надежной охраной никто не заморачивался, потому что римляне были уверены, что вандалы не смогут напасть внезапно. Предполагали, наверное, что, если мы рискнем, то плыть будем вдоль берега, поэтому узнают о нашем приближении заранее и предпримут необходимые меры. Каструм римских легионов находился на холме километрах в трех от деревни. Там, наверное, уже объявили тревогу, но, пока соберутся и дойдут до берега, застанут только коптящие головешки.

77

Обратный путь был немного продолжительнее и тяжелее. Задул западный ветер, который позволял нам идти под парусами, правда, со скоростью всего узла три-четыре, поэтому не шибко уставшие на берегу вандалы предпочли грести. При этом целый день распевали песни и перекрикивались с соседними галерами. Заночевали в открытом море. На этот раз островков было больше. Значит, стали меньше бояться. На следующее утро ветер усилился, поднялась волна, грести стало сложнее. Я приказал взять левее, чтобы идти под парусами курсом крутой бакштаг. Волны теперь били галерам сбоку в корму, меньше воды захлестывало внутрь, и на этом курсе парусные суда развивают наивысшую скорость. Галеры, несмотря на высоковатые для них волны, разогнались узлов до шести-семи. На веслах такую скорость вряд ли бы удерживали больше пары часов. Впрочем, скучать экипажам не приходилось — дружно вычерпывали воду. На марсильяне пришлось взять рифы на парусах, чтобы не оторваться от галер.

Гентон сразу перебрался с биремы на марсильяну, не пожелав мокнуть вместе с соратниками. Обсохнув в моей каюте и вдоволь напившись вина, он принялся расхаживать по марсильяне и давать всем советы. Не скажу, чтобы они были глупыми, но ненужными — точно. Мои матросы и сами знали, что надо делать. Затем пришел на полуют, чтобы, как я скромно подумал, что-нибудь посоветовать и мне.

— Вторая ночевка в открытом море будет тяжелой, — вместо совета произнес он. — Если утром ветер усилится…

То в Карфаген вернется только марсильяна и, может быть, несколько бирем, у которых надводный борт выше, чем у либурн.

— Мы можем не останавливаться, идти всю ночь под парусами. Вывешу на корме светильник, будет ориентиром для галер, — предложил я.

Прозрачного стекла пока нет. Есть цветное, в основном зеленое, и всё мутное. Через такое огонь горящего фитиля разглядишь с трудом. Для меня сделали сужающийся кверху фонарь, передняя половина которого из кусочков слюды. Они тоже не очень прозрачные, но лучше, чем нынешнее стекло. Внутренняя сторона задней половины — это посеребренный экран, усиливающий яркость. Если повесить фонарь на специальный шток на корме, то свет будет виден мили за три.