Вечный воин

К тому времени до меня дошли слухи, что после смерти в ноябре Галлы Плацидии, матери императора Валентиниана Третьего, изнеженного лодыря и сластолюбца, которая вместе с Флавием Аэцием управляла Западной Римской империей, сыночек захотел избавиться и от второго «регента». Видимо, желание это было очень сильным, поэтому знаменитому полководцу потребовалась помощь другана-гунна. Нет бы позвать Атиллу в Рим, куда из Равенны перебрался с год назад император, свергнуть с помощью гуннов Валентиниана Третьего и самому занять трон, так они, как догадываюсь, решили провернуть хитрую, сложную и многозадачную комбинацию, которая должна была укрепить авторитет Флавия Аэция и заставить императора выдать свою дочь за сына полководца. Не трудно догадаться, что придумал аферу коварный римлянин, а Атилла просто согласился поучаствовать, тем более, что дело предполагалось очень выгодное. В первый день весны гуннский гонец привез депешу императору Флавию Маркиану, который все-таки согласился «одарить» шаньюя. Дань была замаскирована под выдачу «столовых» денег: Феодосий Второй когда-то давно присвоил Атилле звание римского полководца, которому теперь и посылали деньги на прокорм. Выданной суммы хватило бы кормить всех гуннов в течение пары лет. После выполнения главного задания посол заглянул ко мне домой и на словах передал, чтобы по первой траве я ехал на службу: готовится поход на западных римлян.

30

Гуннская армия вторглась на территорию Западной Римской империи четырьмя колоннами: двигавшейся южнее всех командовал Эдекон, севернее нас шел Орест, дальше — Атилла и почти по берегу Северного моря, которое римляне сейчас называют Германским океаном — Орест. Так пришлось сделать потому, что воинов в поход отправилось очень много, тысяч триста или больше, подсчитать было невозможно. На зов шаньюя еще с зимы начали приходить отряды из всей восточной части нынешней Ойкумены, ведомые вечным зовом пойти и навалять живущим в западной ее части, которых подобный зов постоянно бросает в атаку на живущих восточнее. Второй парой географических антагонистов являются северяне и южане. Поводы для войн могут быть самые разные, но глубинная причина во всех случаях одна.

Я опять был под рукой Эдекона, который предложил набрать отряд побольше, что я и сделал, увеличив свой до тысячи. Остановился на этой цифре исключительно потому, что таким количеством не слишком тяжело управлять и легко делить добычу, а мог бы набрать и две. Воевавшие под моим командованием в предыдущих походах отзывались обо мне хорошо и приводили своих соплеменников и друзей-приятелей. На этот раз пропорция была немного нарушена: оседлых стало чуть больше четырех сотен, а кочевников — почти шесть. Во время сражения моему отряду отводилось место на левом фланге. Кроме моего отряда, в колонне Эдекона было еще тысячи полторы тяжелых конников, которые должны будут расположиться на правом фланге, а также тысяч десять конных лучников и тысяч тридцать-сорок пехотинцев, основу которых составляли восточные готы под командованием Теодомира, младшего брата нынешнего их короля Валамира.

Имена, кстати, славянские, и язык немного отличается от того, на котором говорят гепиды, больше похож на тот, на котором общался со мной выходец со среднего течения Днепра. Среди них было много воинов, вооруженных только двумя-тремя дротиками такой же длины, как римские, но с более толстым древком, из-за чего раза в полтора тяжелее, и примерно с одним на десять человек большим деревянным щитом, обтянутым кожей, очень тяжелым. Как мне сказали, воины с такими щитами становились в первой шеренге и прикрывали соратников, которые из-за их спин метали дротики и стреляли из луков. Кстати, их луки служили гуннам поводом для издевок — были простыми и короткими, сантиметров шестьдесят-семьдесят, использовали короткие стрелы с маленьким, четыре-пять сантиметров, листовидным наконечником. В серьезное оружие они превращались, благодаря яду, в который обмакивали наконечник перед выстрелом. Даже легкая рана могла стать смертельной, если быстро не вырезать мясо вокруг нее или не прижечь. Скорее всего, готы, когда жили в степях и лесостепях будущей Новороссии, сильно перемешались с древними славянами, основным оружием которых и были тяжелые дротики и деревянные луки с ядовитыми стрелами.