Вечный воин

До третьей деревни не доехали, потому что дозор увидел встречную колонну и предупредил меня. Нас разделяла долина длиной километра три и шириной полтора-два, примерно посередине которой располагалась деревня дворов на сорок, а все остальное пространство занимали поля и виноградники. Возглавлял вражескую колонну отряд всадников человек в двести, и я сперва подумал, что это такие же любители поживиться, которых мы запросто перебьем, но за ними двигалась пехота. Шли без строя во всю ширину дороги. Когда конные добрались до первых домов, пешие все еще выходили в долину. Скорее всего, идут они, чтобы сразиться с нами.

Один из моих подчиненных, герул, уверенно произнес:

— Это бургунды.

Не знаю, как он на таком расстоянии учуял запах прогорклого оливкового масла или разглядел шрамы на лицах врагов, но я поверил на слово. Кстати, герулы сейчас делятся на восточных и западных. Первые — это те, что остались на прежнем месте обитания, в лесостепях в междуречье Днепра и Дона, попав под власть гуннов, и, как предполагаю, были древними славянами, смешавшимися с готами и кочевниками, а вторые — сбежавшие на запад и смешавшиеся с самыми разными германскими племенами. Мой подчиненный был из последних, поэтому в сортах германцев должен разбираться.

Кстати, лет пятнадцать назад гунны разгромили бургундов. Меньшая часть уцелевших стала поданными шаньюя, а большая сбежала к римлянам, которые на год раньше вломили им. Видимо, римляне убивали бургундов нежнее.

Я оставил дозор незаметно наблюдать за врагами, послал гонцов в свой отряд и к Эдекону, чтобы сообщили ему о приближении вражеской армии и о моем плане, а с остальными поскакал в обратную сторону. С час назад мы проезжали место, очень удобное для засады. Уничтожить вражескую армию, конечно, не сможем, зато потреплем маленько, задержим продвижение, чтобы наши смогли подготовиться.

Здесь тоже была долина, но короче и уже, и деревенька всего в восемь домов, сейчас пустующих. Хороша была тем, что со всех сторон долину ограждали холмы, поросшие лесом. Лишь возле деревни, которая была в дальнем от нас конце и самом узком месте, на самом входе в долину, склоны расчистили под виноградники. В ближнем конце долины я и расставил спешенных лучников, и тех, что были со мной, и тех, что прискакали вскоре. Я звал только своих, но по приказу Эдекона прибыло еще не меньше двух тысяч конных лучников и сотен пять тяжелой кавалерии. Первых я разместил на склонах холмов, а последних оставил в резерве, чтобы заодно охраняли лошадей соратников. Когда заканчивал приготовления, прискакали мои дозорные, сообщившие, что бургунды следуют за ними, отставая, как я понял, примерно на километр. После чего в последний раз проехал по дороге в месте засады, проверил, все ли хорошо замаскировались, и напомнил, чтобы стрелять начинали только по сигналу рога.

Бургунды двигались все так же спокойно и без опаски. Наверное, думали, что гунны сидят в Аргентуарии, не подозревая об их приближении. Вскоре я уже мог разглядеть всадников. Да, лица в шрамах. Почти все ехали без шлемов, и были видны длинные волосы, заплетенные в косы или завязанные конским хвостом. Обычно косы и хвост укладывают на темя, когда надевают шлем, чтобы служили дополнительной защитой, смягчали удары сверху по голове. Не сказал бы, что волосы смазаны оливковым маслом, и вони не чувствовал, но, может, я чего-то не знаю в парфюмерных традициях бургундов. Все всадники были в кольчугах, а у некоторых еще и дополнительные железные или бронзовые пластины, чаще круглые, на груди и животе, и шлемы, висевшие на передней луке седла или зацепленные за ремень, были металлические, причем самых разных видов. Представляю, как бы смутился историк из будущего, специализирующийся на доспехах, увидев это многообразие. Вооружены копьями, дротиками в кожаных сумках, притороченных к седлу спереди справа, спатами, одно- или двулезвийными топорами на длинных рукоятках, клевцами и кинжалами или длинными ножами. Щиты по большей части овальные, хотя и круглых много. У командира — пожилого шатена с красным то ли от прилившей крови, то ли обгоревшим лицом, скакавшего во главе отряда (у германцев командир всегда впереди) — на щите был нарисован белый слон на черном поле, причем выпирающий умбон был частью туловища, из-за чего казалось, что это горбатая и беременная самка. Наверное, щит попал сюда из Северной Африки, где все еще водятся слоны, более мелкие, чем в центральной части континента, а может, владелец видел это животное, побывав в тех краях или в столицах Римских империй, где их имеют в своих зверинцах экстравагантные богачи, одним из которых являлся при жизни император Феодосий Второй. Сейчас щит свисал слева от седла, прикрывая левую ногу всадника. Конь под ним был темно-гнедой и крупный, давно такого не видел.