Ведьма

Кто?! Кто сказал?! Ведь никому Дэн не говорил об отъезде, разве что... просил передать кузнецу о приезде через Алана. Того самого, сына младшей сестры старосты. Спина взмокла от липкого осознания всего случившегося. Алан всегда его недолюбливал, хоть и пытался притворятся другом. Муж был не дурак, прекрасно понимал его мотивы и потому держался рядом с ним в холодной отстранённости.  А Алан... Алан вполне мог это провернуть.

Как только первый из стражников рванулся вперед, меч полыхнул чёрным огнем. Зарычав, колдун одним ударом перебил противоборствующую сталь пополам, отбрасывая ногой оппонента от себя. Та же участь постигла и второго, а остальные четверо напали уже синхронно, одновременно отмерев от действующего до того заклинания. Огромными от слёз глазами она смотрела на то, как яростно пытается сопротивляться Дэниал, как его голос почти обращается в сплошное рычание и речь становится далека от человеческой. Он ругается, что-то кричит не на французском, иногда мешает древний и с ним. И как из её нежного зверя, Дэниал обращается в другого, не знакомого, но в глазах не мелькает и толики Тьмы, что пугала её. Она видит, как он пылает изнутри. Почти вживую, как светятся алым глаза, превращаясь из тихого омута в яростный шторм кровавого моря. Как рушатся все мороки и оковы, а на его теле проступают чёрные, вперемешку с багровыми, узоры. Но людям остаётся видеть только те, что на руках — рукава он закатал по локоть. Как он сопротивляется, остервенело и беспощадно, не пытаясь щадить невольных палачей. Княже рвал и метал, волосы, так и не собранные в хвост, метались вместе с ним из стороны в сторону, колдун скалился, ладони то и дело полыхали сиреневым огнем, а меч, кажется, даже изменился. Той же форме, вот только гарда и рукоять сейчас были черны и в узорах, взамен простой древесной. Да и само железо приобрело темные тона. Он был… собой. В последний час своей жизни он был собой и защищал еще надежду на то, что не оставит свое рыжее чудо.

Народ кричит, шарахается и бросается прочь. Некоторые остаются смотреть.

Но каким-бы не был странным этот человек, он всего лишь смертный.

И, наконец, колдун пропускает удар, согнувшись, на рубахе выступает красное пятно, пачкая её, а руки ему заламывают, выбивают из рук меч. С лязгом он падает на землю и тут же пропадает, будто никогда и не существовал.

— Дэниал!