Ведьма

В данный момент она горела там же, вместе с Дэниалом. Вся, без остатка, как и обещала совсем недавно. Быть верной до самого конца, любить до скончания веков и поднять, если тот упадёт. Так почему же он, чёрт возьми, не принял её руки?! Должен был почувствовать, увидеть — эмоции и фон были настолько сильны, что она пробилась в реальность, самый высокий уровень, когда первый круг Изнанки начинался лишь на третьем. Почему отказался от помощи, ведь мог сбежать, как и волчонок, которому, на что рыжая очень надеялась, удалость спасти. Хотя бы ему. Почему лишь ожидал поединка, ведь явно чуял, что стражники замерли не просто так, их что-то остановило и это явно был не Сэмюэль.

Где-то в глубине души надежда на то, что парень вернётся, жила. Задыхалась, почти умирала, но всё равно жила. Вдруг у него получится? Как же могут люди убить его?! Как огонь, её брат, сможет покусится на его тело?

...Но против воли пробивались крики. Какой-то очень маленькой частью ведьма ещё была там. Еще слышала всё. Как трещит хворост, как леденящий душу крик разносится над городом. И сколько в этом крике боли, сколько в нём чувства вины.

— Ты мне обещал! — выкрикнула в пустоту Фел. — Обещал, что вернешься! Что я даже не замечу твоего отсутствия!

Голос выходил дрожащим, срывающим и чуть хрипловатым. Безнадёжным.

— Прости.

Девушка вздрогнула. Медленно повернула голову и уставилась на высокого друида, подпирающего спиной стену слева. Странная прическа двух цветов была, наверное, волосами, но длину их разглядеть было невозможно. Зелёная кожа, местами проросшая на ней кора. Он глядел себе под ноги и от Хайло, кажется так его звали, дышало той же пустотой, что и от неё.

— Я не уберег его. Говорил, чтобы не ездил туда, но он меня не слушал.

Фелисия сглотнула ком в горле, попыталась что-то ответить, но не смогла. Как будто там был не противный комок из не выплеснутых до конца эмоций, а кость. Царапающая, острая и отвратительная, отравляющая всё тело. Колдунам и ведьмам нечего делать в городах, ибо там правит церковь. А в таких деревнях, как эта — духи.  И это их почва, их земля под ногами, родные простоты и пределы.

Почему? За что? Она вот, кажется, была убеждена, что за всё заплатила, что имеет право на счастье, что... что может просто спокойно жить, без козней и препятствий. Есть любовь Дэниала, есть его беспокойный ученик. Возможно вернётся и отец, когда-нибудь. И так будет ещё долго, думала она. А сейчас в голове лихорадочно проносись образы и картинки, и она старалась осознать: как это, что бы его не было? Девушка просто на просто не могла себе этого представить. Такого не может быть! И две картинки не сходились: в одной его приковывали к столбу, а в другой он широко улыбался, открывая дверь.

— Он мало кого слушает в принципе, — ухмылка поползла по губам.

И горечь снова вернулась, на этот раз безликая в своем горе. Не имеющая ни лица, ни имени, стоящая неподвижно, в тёмном балахоне, она протягивала к ведьме руки, стремясь заключить в свои объятия.

Дух сделал несколько неуверенных шагов к выходу, потом замер, обернулся.

— Ты справишься? Мне нужно уйти отсюда.

Фел не ответила. Даже не поменяла положения, просто смотрела в стену, где ещё недавно стоял Хайло и чувствовала, как разбивается на осколки. Не что-то одно, а она вся. Как эти самые осколки упорно сопротивляются, пытаются собраться воедино, но у них не получается и от этого выходит только больнее. Они резали, кромсали и лес обращался пустыней, а костер — промокшими насквозь углями. Она всё ещё пыталась осознать. Он не вернётся завтра утром? Не будет обнимать её? Она больше не вдохнет его запаха и не будет смеяться, когда вяло сопротивляющийся Дэниал будет пытаться оградить свои волосы от её гребня?  И она больше никогда не почувствует его? Будет так же бегать в лес, раз за разом выкрикивая его имя, но не получит ответа и сам Лес ответит ей траурной тишиной.

Что сказать? Как сейчас вообще... продолжать дышать? Потому что в последние полгода она дышала исключительно им и никем более. Даже больше, пожалуй. Несколько месяцев она ничего не видела перед собой, кроме его любви, растворялась в ней вся, отвечала взаимностью. Дарила ласку и нежность, пыталась подарить бесконечное ощущение безмятежного спокойствия. А что теперь?

Мысли были обрывочны, полны пустоты и не понимания. Она упорно пыталась представить и не могла. Сумбурность давала свои плоды, Фел ощущала себя так, будто её вытащили из мягкой постели и швырнули в колкий, холодный снег. Столь же резкое пробуждение, тоже с криком и накрывающей паникой.

Но сейчас, спустя время, до неё дошел смысл последней фразы, брошенной мужем. Медленно она потянулась рукой к животу, сглатывая. Очередная слеза скатилась по щеке, оставив только поднять испуганный взгляд на друида и почти прошептать:

— Я беременна?