Ведьма

Три месяца. Почти три месяца она жила практически отшельником, а по ночам уходила в Лес, на поиски двух самых важных мужчин жизни. И всё вновь повторялось. Оба ушли. Один рука об руку со Смертью, а второй по своей воле. Она звала его каждый раз, рыдала, опираясь в бессилии о деревья и глухой болью отдавали все места, потому что везде, где бы не ступила её нога, когда-то они ходили вместе.

Верно и то, что у Фелисии был шанс сбежать. Уехать, попытаться забыть всё как страшный сон, а Сэм вряд ли оставил бы девушку, ставшую хорошей подругой. Растить девочку, говорить всем, что мужа унесла болезнь, а этот парнишка — его младший брат. И из девочки бы выросла такая же, как и она — весьма добрая ведьма, хоть и со страшно вредным, порой, характером. Потому что она могла услышать предостережения волчонка о том, что в деревню вернулась инквизиция, расследовать гибель одного из своих палачей. Могла бы тут же бросится прочь, заметая следы, но не сделала этого.

Почему? Загадка, которую я не разгадала до сих пор.

Глава 43

Она заметила их, когда в очередной раз вечером бродила по деревне на Изнанке. Разглядывала дома, поросшие мхом, пыталась надышаться спокойствием, когда что-то инородное вторглось в её мирок. Что-то грозное и опасное.

Фелисия распахнула глаза. Часто дыша, спотыкаясь, бросилась к двери, выглянула за порог.

Процессия была не большой, люди в начале несли факела, а позади плелся другой люд и, видно, не по своей воле. И раз она так долго ничего не пыталась сделать, то какой смысл начинать сейчас? Но всё равно внутри всё замерло от страха, она медленно сошла по ступенькам, а затем, сорвавшись с места, бросилась наутёк. Судорожно дыша, сжимая до побелевших костяшек юбку.

— Уходи сейчас же!

— Еще чего! – Тайвынь скалилась, шесть у лисы стояла дыбом. — Не подумаю!

— Ты сгинешь вместе со мной, не глупи!

В мгновение ока всё обрывалось. Под треск веток, под беспокойный шёпот и гул леса. Сколько сгинет в нём из тех, что сейчас бездумно побежали за ней, ведомые криком:

— Не дайте ведьме уйти!

Всё обрывалось стремительно и беспощадно, грозило смыть лавиной из нахлынувших чувств и ощущений. Страх смешивался со всем остальным, так долго спящим, бежать было трудно, но ноги всё равно несли Фелисию вперёд, хоть и подкашивались. Откуда брались силы не ясно, возможно Отец давал ей последний шанс принять руку помощи, желал укрыть от беды, но… нет. Она знала — стоит ей спрятаться в любом из хорошо изученных мест и её не найдут даже с собаками. Будут искать день ли, два, ночью — не важно. Лес надёжно скроет её от чужих глаз, а Леший заведёт нерадивых в болота. В конце-концов он же монстр из сказки, так что терять старику?

Но вместо всего этого рыжая бежала вперед.

— Йонеран!

Крик потонул в тишине Леса. Фел лелеяла надежду на то, что колдун выйдет хотя бы сейчас. И нет, не будет помогать ей скрыться, а просто покажется, обозначит, что жив, потому как в последнее время она почти убедила себя в том, что некромант на самом деле мёртв.

- Отец! Пожалуйста! ДЭНИАЛ!

Но никто не откликался. Перед глазами уже плясали чёрные мухи, низ живота болел, ноги не слушались, заплетались и несколько раз девушка уже упала, старательно заваливаясь набок. Сумерки сменились ночью. Она знала Лес как свои пять пальцев, потому безошибочно выбирала тропы, но всё равно… попалась.

Пока её силком тащили обратно, пока вели по деревне, будто прокажённую и опозоренную, она продолжала пытаться вырваться. Хотя бы убедить отстрочить казнь — пусть позволят ребёнку явится на свет! Фелисия найдёт кому отдать его, той же Адель, которую она заметила в толпе — подруга испуганно жалась к своему мужу, цепляясь за его тунику, а в карих, в полутьме казавшимися чёрными, глазах блестели страх и слезы.

Какого это, интересно, гореть?

Но палач её не слушал. Одеянием он был похож на Винсента, вот только взгляд у него был совершенно иной. Стальной, холодный, без намёка на жалость или сострадание. И когда остервенело вырывающуюся девушку приковали прямо к врытому в землю столбу, когда тут же вернули на место хворост, который убирали, дабы она могла пройти к своему эшафоту, рыжая заговорила. Горло сводило, а ком, застрявший в нём, медленно рассеивался нитями, начавшими опускаться на собравшихся.

— Вы не ведали? Ваше право. Поцелованные огнём приходят пожаром и сжигают всё на своём пути.

Инквизитор так и замер, развернувшись с факелом к ней. Она оглядывала людей и с удивлением обнаруживала во многих взглядах желание ее смерти. Фел будто бы снова могла ощущать, чувствовать и над небольшой площадкой повисла отнюдь не горестная аура.