Ведьма

Ну, а как иначе? Иногда некроманту казалось, что в этом мире для Фелисии нет совершенно ничего плохого.

Глава 24

Зима выдавалась на удивление доброй. Ветер не бросал снега в лицо, не принизывал до костей своим холодом, а лишь мерно, вальяжно кружил крупные хлопья. Засыпал силки, расставленные по лесам на мелких животных. Засыпал, казалось, всё — укрывал свойской теплотой и любовью.

Деревня жила своей жизнью. Узкие улочки утопали, порой, в сугробах, площадь, если её можно было так назвать, опустела. Жизнь стихала, перетекая с спячку, лениво и неспешно струилась дальше. Редко кто-то даже выходил на улицу без особой надобности, все старались сидеть по своим жилищам. И эта зима казалась Фелисии, какой-то, особенно ласковой.

Йонеран приходил почти каждый вечер, грелся у очага, отгоняя назойливого Серона прочь. Кот обиженно мяукал, возвращаясь к хозяйке и требовательно тёрся ей об ноги, пока его не брали на руки и не начинали чесать за ушком. Кошак часто засыпал у неё на коленях, свернувшись калачиком, когда ведьма с сосредоточенным выражением лица ворожила над очередным амулетом или раскладывала травы, отделяя испортившиеся. Таких, слава духам, много не было и девушка, к счастью своему, понимала, что всего ей хватит ровно до весны. Чего-то было даже больше, чем нужно, пожалуй — особенно летних трав.

Она дарила маленькие амулеты соседским ребятишкам, те подмигивали ей с совершенно заговорщицким видом и, сжав подарок в кулак, уносились прочь. Рыжая потом ещё долго стояла, пряча мерзнущие руки в рукава и улыбалась, глядя им в след. Они были чистыми. Такими чистыми и светлыми, радостными и лёгкими, что невольно заставляли её вспоминать тех детей. Тех пятерых, которые камнями покоились на дне её души, и всё никак не растворялись во времени. Она до сих пор вспоминала танец солнечных лучей в стали меча, невесомый ирис, покачивающийся под слабым ветерком в поле и грустно улыбалась. Ведьма хорошо помнила только их, Амар и еще два мальчика как-то подстерлись и были не такими яркими, как Мэри со Сьюзен.

Впрочем, время всё равно утекает сквозь пальцы и приносит свои плоды. Лучшее лекарство пусть и не всегда лечит, но зато позволяет ранам затянуться, оставляя где-то грубые, вспухшие, а где-то тонкие, белые линии шрамов. И жизнь не стоит на месте, всё равно продолжает свой нескончаемый бег, подкидывая всё новое и новое, новое и новое...

— Нет, Фелисия. Я тебе не позволю.

— Почему?!

Вчера днём к ней пришел месье Фран. Мужчина, уже в летах, держащий таверну — единственную, кажется, на всю округу.

— Потому что это низко, — зарычал Дэниал. — Ты не будешь работать прислугой. Нет и точка.

— Сколько раз он нам помогал, вспомни! Он добрый человек и заслуживает ответной помощи!

Весь персонал составляли четверо. Повар Френк, который готовил достаточно сносно, стоящий за стойкой с извечно сальным выражением лица Роберт, разносчица Марта и сам месье Фран, который, в основе своей, обитал в комнате на втором этаже или на кухне.

— И? Мы можем отплатить ему и чем-то другим. Я не позволю тебе работать у него. Ты видела вообще местных постояльцев и гостей? Фелисия, чего тебе не хватает? Хочешь — я буду брать больше?

Просьба мужчины состояла в том, чтобы помочь ему с работой. Марта не могла больше, как раньше, весело порхать между столиков — мешала беременность, шёл уже шестой месяц и муж наказал девушке уйти, сидеть дома. Сам он был кузнецом, один в деревне, пара ни в чем не нуждалась, но непоседа Марта просто не могла усидеть дома, к тому же её характер позволял иметь неплохой дополнительный доход. Гости всегда были щедры к хохотушке.

— Не нужно, ты и без того часто пропадаешь, а обдирать людей — плохо. Брось, это всего лишь на месяц или два, — рыжая улыбнулась, прильнув к колдуну. Тёплая ладонь скользнула по щеке с лёгкой щетиной, — Ничего страшного не случится. Ты же знаешь, что я не позволю с собой похабно обращаться.

— Еше бы, — недовольно проскрипел Дэн, упорно смотря в сторону. Ведьма знала — парень уже сдался. Может быть по отпирается ещё немного, но в итоге обиженно фыркнет. Если Фел загоралась какой-то идеей, то отговаривать девушку становилось просто бесполезно.

— Хорошо, — он вздохнул. — Но, если кто-нибудь попробует тебя хотя бы пальцем тронуть — ты сразу же уйдёшь. Поняла?

— Угу, — Фелисия хитро усмехнулась, сверкнув глазами.