Ведьма

Страдания и чувства Николая вряд ли подвергаются каким-либо описаниям. Одно можно сказать точно – он был бы гораздо счастливее оказаться мертвым.

Николай не мог видеть других людей, и, вернувшись в поместье, малодушно помышлял о смерти. В этот раз его намерение свести счеты с жизнью как никогда серьезными. Но и этого он не смог сделать сразу, потому что силы окончательно покинули его. Добравшись до кровати, он уснул прямо в одежде.

Когда Катерина пришла будить его, то сильно испугалась, не увидев признаков жизни. Она узнала от Вити о смерти матери, и потому пришла сказать, что готова помочь помещику в подготовке похорон и в организации поминок. Но, как оказалось, в этом больше нет нужды, так как хозяйка уже почти сутки лежала под землей.

Николай с момента тайных похорон вел себя очень странно, пугая не только Катерину, но и сына. Он, когда не был в доску пьян, сидел в кабинете и часами мог смотреть в одну точку. Дела поместья, как и дела сельчан, больше его не беспокоили.

Каждый день он переносил день своей смерти просто потому, что не мог взять в руки нож, или натянуть веревку. При всем этом, помещик до сих пор оставался в своем уме до определенных событий.

Первое происшествие случилось спустя три дня после похорон Русланы. В конторку, где обитал Федор, находившийся в долгосрочном отъезде, и в котором сейчас работали двое его помощников, вломился юнец. Дело было перед самым Новым годом. Он утверждал, что видел, как по полю в одном белом платье шла жена помещика – Руслана. Она так напугала его самого и его возлюбленную, что девушку пришлось приводить в чувство.

Один из конторщиков нашел в себе смелость доложить лично Николаю Николаевичу о происшествии. Помещик, услышав об этом, громко рассмеялся.

– Забавно, – сказал он. – Приведите этого парня, я лично хочу послушать его басню.

Приказ был тотчас выполнен. Мальчишка снял шапку, поклонился. Быстро он пересказал все то, что говорил в конторке. И еще добавил:

– Она остановилась, зыркнула на нас и тихим голосом спросила: «Как мне дойти до дома?». Я указал в сторону поместья, и она пошла туда.

Никола, конечно, не поверил ни единому слову. Он отправил юнца восвояси, убедив его, что с Русланой он никак не мог увидеться, потому что хозяйка больна и не встает с постели.

На следующий день в конторку заглянуло уже два человека – баба Нюра и молодая женщина Федоска. Баба Нюра рассказала, что всех ее кур кто-то побил и распотрошил. Когда женщина пришла кормить их утром, то увидела в углу сарая женский силуэт в белом платье с черными длинными волосами, поедающий птицу. Как только свеча осветила ее, то женщина метнулась к выходу, перепугав бабку до смерти.

Федоска же утверждала, что ночью в ее окна кто-то стучал. Когда девушка осмелилась посмотреть на шутника, то увидела хозяйку поместья – Руслану. Она слышала ее голос, разносимый ветром. Руслана искала свой дом.

И об этих инцидентах было доложено Николаю Николаевичу. В этот раз он снова усмехнулся, и опять уверил – хозяйка болеет, и встать с кровати никак не может.

Следующую неделю в селе происходила настоящая чертовщина. Конторка помещика ломилась от избытка людей с жалобами и просьбами. В церкви нечем было дышать от количества народа – все спешили помолиться, потому что страшно боялись хозяйку, разгуливающую зимней ночью в одном платье. Не было никаких сомнений, что это она творит всякие бесчинства, бьет домашнюю скотину, выпивает с нее кровь, пугает до полусмерти людей, которые встречаются ей после заката.

Отец Илларион, знающий об истинном положении дел, поспешил проведать Николая Николаевича. На этот раз помещик не смеялся. Сидел он, как каменное изваяние, за своим столом, и неподвижно глядел стеклянными глазами вперед. Когда отец Илларион зашел в кабинет, он тут же сказал:

– Николай, так больше нельзя. Люди напуганы, люди отчаянно молятся, не ведая, что происходит с помещицей. Узнали бы они, что Руслана мертва, так бросили бы все тотчас же и уехали подальше отсюда.

– Не она это, отец Илларион! – воскликнул Николай. – Невозможно…

– Поверил бы тебе охотно, да сам вчера видел, как у ее могилы бродила женщина в белом платье! Так это в мороз, Николай! Ее все видят, так или иначе. Признайся, Николай, что ведьма она, что нужно было ее за оградой, да в сердце серебряный кол, чтобы наверняка. Ты не сказал мне, не открылся, да вижу, что правду говорю. Отчего померла она? Не ты ли приложил к этому руку?

– Я бы не посмел, – еле слышно сказал Никола. – Я не знаю, как мне быть, батюшка. Вся моя жизнь летит в пекло. Каждый день я хочу покончить со всем этим, чтобы отправиться к Руслане, да видно, она здесь еще.

– Не вздумай больше говорить и помышлять об этом! – громовым басом велел отец Илларион. – Покайся, Никола. Скажи, Руслана сильно мучилась перед смертью?

– Да, батюшка, – сказал Николай. – Она умерла при родах.

– А где же дитя? – ахнул отец Илларион.

– Тоже погибло, – соврал Николай.

Отец Илларион сел на диван и стал молиться, и креститься.