Ведьма

Никола выполнил ее просьбу уже в подвале и поспешил немедленно удалиться. Он запер деревянную дверь на замок и, облокотившись об нее, опустился на землю. Руслана кричала и била дверь руками и ногами. Ее голос преобразился до такой степени, что если бы Никола не знал, кого он оставил в подвале, то подумал бы, что в нем беснуются черти.

Она то ли смеялась, то ли плакала, громко зовя брата по имени снова и снова. Николай закрыл уши и поспешил подняться на второй этаж. Дрожащими ногами он добрел до комнаты сына, и, убедившись, что тот спит, направился к Тихону Гордеевичу пешком.

Безлунная неспокойная ночь накрыла землю. Ветер бесновался не на шутку, сбивая помещика с пути. Протянув руки перед собой, Николай Николаевич шел наугад, стараясь добраться до нужного дома. В такую пору все уже спали, и ясное дело, ни одно окно не озарял свет от свечи. Порой тучи обнажали часть седой луны, ненадолго открывая помещику путь.

Борясь со стихией, Николай Николаевич не чувствовал пронизывающего холода, полностью погруженный в свои мрачные думы. Он не знал, что скажет лекарю, когда доберется до него. Но лишь Тихон Гордеевич мог дать нужный совет, а может и излечить Руслану.

Наконец, Николай добрался до лекаря. Это был небольшой дом с пристройкой, которую лекарь использовал для приема живых или осмотра мертвых пациентов. Помещик вошел в калитку и, подобравшись к двери, стал с силой стучать в нее.

Тихон Гордеевич показался на пороге в халате, со свечой в руках всего через минуту. Неожиданные ночные подъемы стали для него привычными. Но появление Николая Николаевича удивило лекаря. Он отошел от двери, запустив помещика внутрь. Когда лекарь зажег несколько свечей, то увидел на табурете плачущего Николая. Мужчина обхватил руками голову и рыдал как ребенок.

От страшной догадки у Тихона Гордеевича перехватило дыхание.

– Что-то с Витей? – спросил лекарь.

Но помещик не отвечал. Пытаясь успокоить Николу, лекарь налил ему рюмку самогона, и когда Никола выпил ее, снова спросил:

– Николай, не пугайте, право. Что у вас случилось?

– Руслана, – простонал он. – Она…она…сошла с ума.

Тихон Гордеевич внимательно посмотрел на помещика, сел напротив него и спокойным тоном произнес:

– Николай, возьмите себя в руки. Мы сейчас же пойдем в поместье, и я осмотрю вашу жену. Вы должны сказать мне, что произошло. Постарайтесь успокоиться.

– Тихон, – голос Николая сел так, что доктор еле разбирал его речь, – она убила Акима. Она умеет делать какие-то вещи с нитками…

– И вы оставили ее с Витей? – возмутился лекарь. – Вставайте, нам нужно спешить.

Однако Николай не торопился бежать домой. Он поднял красные от слез глаза и произнес:

– Я запер ее в подвале, примыкающем к кухне. Витя спит. Тихон, я не знаю, что делать дальше. Я думал, что это ее прихоть и ночные гуляния всего лишь безвредное развлечение, но все оказалось не так. Руслана безумна или одержима дьяволом, не иначе.

– Давайте мы отправимся в поместье, и я попробую ее осмотреть. Если то, что вы говорите, правда, значит, нам нужна будет помощь отца Иллариона.

Николай страдальчески посмотрел на лекаря и легонько кивнул. Через несколько мгновений мужчины вышли из дома и направились в сторону поместья. Они пробирались сквозь непроглядную темноту почти на ощупь, ветер бушевал, пытаясь сбить с дороги путников. На удачу, они добрались до поместья достаточно быстро.

В доме царила полнейшая тишина. Небольшой участок коридора тускло освещала масляная лампа, все остальное пространство скрывалось в тени. Николай и доктор задержались на пороге, оба взирая вдаль, оба ощущая, как липкие объятия страха касаются их и проникают в глубины души. Боясь признаться в этом, они сделали несколько шагов вперед, и снова, будто остановленные невидимой преградой, замерли.

Внезапно ужасающие звуки, напоминающие стон агонирующего зверя, пронзили безмолвие дома. С каждой секундой невыносимые стенания становились громче, охватывая весь дом целиком и уже казалось, что воют сами стены. Николай, не в силах больше сопротивляться, закрыл уши, и, взяв лампу, пошел в сторону подвала. Тихон Гордеевич, прежде имевший дело с серьезными ранениями и неизлечимыми заболеваниями, человек, закаленный к страху и боли, ощутил суеверный ужас. Он поспешил вслед за Николаем, хотя ноги его передвигались неохотно.

Когда мужчины дошли до подвала, Николай перекрестился и отворил дверь. Руслана неподвижно лежала на полу. Ее лицо было почти полностью закрыто волосами, и на первый взгляд чудилось, что девушка спит или находится в обмороке.

Николай медленно подошел к Руслане и присел возле нее на корточки. Он поставил лампу рядом с девушкой и слегка трясущейся рукой убрал прядь волос с ее лица. Глаза Русланы оказались открытыми, она смотрела прямо на мужа, совсем не мигая. Освещенное тусклой лампой, ее лицо казалось мертвой маской. Мраморная кожа будто мерцала, а зрачки окончательно растворились в черноте глаз.