Ведьма и ее мужчины

— Да, да, — подхватила я, — так любил, что изменял ей направо и налево. Да она боялась встречаться с тобой. Все эти годы она была несчастна, а ты даже не видел этого.

— Неправда. — Стивен резко встал и отодвинул ворот рубашки, как будто он давил его. — У нас было много счастливых моментов. А наши девочки? Она лишила их родного отца.

Я вошла в азарт.

— Это ты их лишил родного отца. Ты — чертов эгоист. Я, я, я… Эта хрупкая женщина все эти годы поддерживала ваш брак. Она защищала тебя от сплетен, от своего могущественного отца, да и от самого себя, как я понимаю тоже. Она полностью растворилась в твоих заботах, в твоем тщеславии, в твоем самоуважении. И, вместо того, чтобы сказать ей «спасибо», ты продолжаешь обвинять ее. Стивен, Стивен, куда делся тот добрый малый, которого я знала по академии? Я как будто с чужим человеком встретилась. Давай, когда я освобожусь здесь, мы поедем к Грегу, и ты, наконец, узнаешь, что такое настоящий мужчина. Он инвалид — у него нет ног. Всю свою жизнь он любил одну женщину. Казалось бы, именно сейчас он нуждается в ней больше всего — все вы мужчины любите, когда за вами ухаживают, но он, как настоящий мужчина, отпустил ее, в надежде, что она устроит свое счастье, и он — калека, не будет ей в обузу. Ты бы смог так поступить? Кишка у тебя тонка. А туда же — я, я, я…

Стивен с размаху плюхнулся на диван, и лицо его стало глубоко несчастным.

— Что же мне теперь делать без Жаннет, без девочек? — он принялся вытирать глаза, злясь и смущаясь одновременно.

Мы снова переглянулись с Марком: я закатила глаза и развела руками, он стал кивать головой, предлагая мне утешить «несчастного», я изобразила решительный отказ. За нашей немой сценой с любопытством наблюдали Домен и Марта, и когда наш немой диалог зашел в тупик, кухарка шагнула в сторону Алистера, прижала его к своей необъятной груди и заворковала:

— Ну, ну, перестаньте, господин Стивен. Пройдет время, и вы успокоитесь. Возьмете себя в руки, сделаете что- нибудь очень хорошее, и ваши девочки будут гордиться вами. Да и сынок тоже. Вот наш Марк все детство провел в интернате — ни любви, ни тепла, ни поддержки. А вам, кто мешает любить своих детей и заботиться о них?

Она гладила его по голове своей большой ладонью, как маленького мальчика. Шептала что- то нежное и успокаивающее.

Наконец, Стивен поднял голову, я уловила в его глазах решительность и даже какую- то фанатичность.

— Я обязательно совершу что- нибудь героическое, — довольно внятно произнес он, — мои дети будут гордиться мной. Обещаю! Альма, давай жить вместе, я готов переехать к тебе в Тмутаракань, буду помогать тебе растить твоих сыновей, и больше ни одной юбки. Даю слово.

Я поперхнулась. Ловчий вскинул голову и протестующе замахал ею.

— Нет, Стив. Не так кардинально. Я не собираюсь за тебя замуж, если ты об этом. Достаточно будет того, что ты все осознал и прямо с завтрашнего дня начнешь новую жизнь. Найдешь себе работу. Ты был неплохим зельеваром в свое время. Вспомни об этом. Обустроишься. А там все придет, если повезет — то и новая любовь. Жизнь — непредсказуемая штука.

— Ты позволишь мне увидеть сына?

— Да. Хорошо. Конечно, — скрепя сердце, после непродолжительного молчания, проговорила я. Еще одной истерики я просто не выдержу.

* * *

Приглашение на аудиенцию пришло утром. Его привез мрачный мужчина в одежде королевского гонца. В час пополудни меня ждали для аудиенции с Ее величеством королевой Эльзой.

По королевскому протоколу опаздывать запрещалось, одежда предписывалась повседневная, жалоба или просьба должны были быть продублированы на бумаге.

Одно из платьев, подаренных мне Жаннет, имело скромное декольте, длинные рукава и насыщенный зеленый цвет, поэтому я решила надеть его. Чернила и бумагу мне помогла отыскать Марта, и я наскоро изложила свою просьбу на бумаге.

Время приближалось к полудню, поэтому, чтобы не опоздать и выполнить третье условие протокола, я решила выехать пораньше, и часок — другой подождать поблизости от дворца или в самом дворце, как удастся.

Размахивая приглашением как флагом, я показала его охране на воротах, и меня пропустили в святую святых. Один из стражей показал мне дорогу. Я шла за ним по прекрасным залам дворца, замирая от восторга. Простая сельская ведьма Альма Рильке здесь, во дворце, и через определенное время увидится с Ее величеством королевой Эльзой!

Я вздохнула. А ведь я могла оказаться здесь значительно раньше, если бы не отдала свое распределение Стиву. И кто знает, как бы сложилась моя жизнь?

Мечты, мечты! Я решительно стряхнула с себя наваждение, еще раз вспомнив о своих мальчиках. Не случись все так, как случилось, ни Грега — младшего, ни Рональда — младшего у меня бы не было, а я решительно была против этого.

Кто нас, матерей, разберет? Ругаем своих мужчин, мечтаем никогда не видеть их больше, представляем, что было бы в нашей жизни, если бы их не было, но стоит только вспомнить о детях, рожденных от них, и мы сразу ищем себе оправдания, потому что не представляем, что бы мы делали без своих детей.