Ведьма по наследству

— А еще она вяжет. Отобрала два копья у вояк, распустила шерстяной плед и в спокойные дни вязала какой-то гигантский носок. Зрелище, надо признать, впечатляющее. Я приказал доставить вязание в Запоры вместе с копьями.

— Увлечение вязанием у нее от домового, это точно. Глория хорошо себя вела?

— В целом — да. Очень легко обучаема, понимает команды с лёта. Но если видит сумертов — пиши пропало. Мозги, если они у нее есть, отключаются напрочь.

Вокруг зажглись теплые огоньки свечей, я оглянулась — в таверне не осталось ни души, и даже прислуга куда-то спряталась.

— Яр, — набралась решимости я. Надо все же расставить точки над «и». Воевода ласково посмотрел на меня, снова взял за руку, и моя решимость сдулась. — Так что с Еремой? — начала я издалека. — Ты отзовешь его?

— Я готов к компромиссам, Василиса. Тем более что царица теперь вроде как к тебе расположена. Ерема останется с тобой, но я прикажу ему поменьше попадаться тебе на глаза. Ты его даже видеть не будешь!

Я нахмурилась. Какие-то полумеры.

— И я могу идти, куда пожелаю?

— Я надеюсь на твой здравый смысл. Мне надо будет постоянно отлучаться в столицу, ездить на приграничные посты, я не могу все время защищать тебя. — В глазах Ярополка отражался огонек свечи. — А знаешь, что еще натворила Глория? Как-то раз мне обработали раны, она унюхала в составе лекарства алкоголь и выдала прямо мне в лицо свой дикий вопль. Я думал, у меня борода осыплется, как осенние листья, и зубы вылетят. Когда видишь перед собой распахнутую драконью пасть, полную острых зубов, а в глубине глотки теплится огонь… — Он поежился. — Это незабываемо!

Я улыбнулась, поддела вилочкой кусок пирога. Воевода умел быть милым, если хотел. Он рассказывал мне забавные истории, расспрашивал о том, чем я занималась без него. Розы пахли, пламя дрожало, пирог был умопомрачительно вкусным, и я понимала, что проигрываю этот бой. Я не хотела расставаться с Ярополком.

Мы вернулись домой уже ночью, воздух загустел от запахов, звезды рассыпались крупным бисером, отражаясь в озере. Я отлучилась в душ и, когда вернулась, воевода уже лежал в моей кровати. Скользнув под одеяло, я прижалась спиной к теплой груди. Сердце застучало мне под лопатку, тяжелая рука по-хозяйски обняла за талию.

— Когда я делал тебе предложение сегодня, я не сказал, что есть еще «в-третьих», — прошептал Ярополк.

Я замерла, боясь и желая услышать продолжение.

— Если то, что между нами происходит, не любовь, то что?

Сердце мое забилось как птичка, с губ так и норовило сорваться заветное «да» — и будь что будет! Я повернула голову к Ярополку.

Воевода спал. Лицо его расслабилось, грудь мерно вздымалась, борода нацелилась в потолок. Я улыбнулась и закрыла глаза. Мне необязательно принимать решение прямо сейчас.

Утром я проснулась одна, спустилась на кухню и застала там Юльку.

— Ну, как все прошло? — спросила она, наливая мне кофе. — Судя по тому, что Ярополк ушел полчаса назад, сияя, как медный таз, вы не расстались.

Я уткнулась в чашку, в голове еще бродили обрывки сна, в котором точно фигурировал Яр.

— Кто знает, Юля, может, мне удастся объездить этого жеребца, — ответила я.

Подруга покачала головой, села напротив.

— Воевода не дурак. Он вчера быстро просек, что ты собираешься его бросить. У тебя же все на лице было написано: сурово поджатые губы, скорбные брови домиком. Сумел, значит, вовремя подластиться…

— Он готов идти на уступки!

— Ой, не знаю, Вася, — покачала головой Юлька. — Может, и так. Но, ты уж прости, в вашем споре, кто кого объездит, я бы скорее поставила на него.

Бабье лето в сказочном мире стало одним из самых счастливых периодов в моей жизни.

Тыквы наливались на безупречно прополотых Брюсом грядках, хвастаясь пухлыми оранжевыми боками. Грех валялся на травке, подставляя седой живот последним теплым лучам. Глория вырыла позади дома настоящую пещеру и натащила туда какого-то барахла. Среди колес, чугунков и сломанных стульев я приметила икону светлого Кристофа. Страшно представить, где дракоша ее раздобыла. Мне видится, дело было так: добропорядочный крестьянин пытался защититься светлым образом от чудовища, а оно, это самое чудовище, аккуратно взяло икону из натруженных рук, оценило ее как подарок и благодарно забрало себе. Может, даже сказало «спасыбо». Словарный запас Глории растет. По приказу Ярополка нам доставили вязание Глории, которое оказалось не носком, а чехлом для хвоста. Глория надевала этот зеленый полосатый кошмар и медленно каталась на закате вокруг озера, совершая вечерний променад. Кореней вопил, что теперь надежды на появление русалок нет вовсе.