Ведьмина тайна

– Знак на ладони – это не только символ принадлежности к Кругу ведьм, – встряхнув руки, заклинатель нахально стянул с неприметного крючка у двери зонтик, – иногда это предупреждение или обещание. Если одно звено не горит – осторожно, за мной следят. Если два – уходи немедленно, ты в опасности. Если три – помоги, одна не справлюсь. А если горит одно центральное звено – это знак правды и честности, знак клятвы.

Да, ведьма предупреждала… но я же не в курсе их «азбуки Морзе». И время она мне тоже дала – десять минут. А я не поняла.

– Сколько звеньев не горело?

– Два, – я спрятала ключи в сумку. – Но почему…

– Не тебе одной жить хочется, – он отдал мне зонтик и выглянул в коридор. – Не отставай. Сейчас не до выпендрежа.

Я захлопнула дверь, и мы, сбежав по лестнице и выбравшись из подъезда, окунулись в дождливую ночь. Я открыла зонтик и оглянулась на Бахтияра, но он опять колдовал: змеи сползали с его рук одна за другой и разбегались в разные стороны. Стоя под дождём, он накинул на голову капюшон, не претендуя на зонт, и что-то творил, творил без передышки. И окружающая нас ночь становилась осязаемой, плотной – и точно вторым зонтом накрывала. Но не от ливня, а от нечисти.

В небе громыхнуло. Я зябко съёжилась, понадеявшись, что заклинатель или на машине приехал, или наколдует какой-нибудь ковёр-самолет, но нет.

– За мной, – повторил он.

И мы пошли, да. Пешком. До моста через реку. По мосту на правый берег. И дальше. По опустевшим улицам, превратившимся в горные ручьи – мелкие, быстроводные и холодные. Под пронзительным ветром. В полнейшем одиночестве, нарушаемом лишь шелестом дождя, короткими вспышками молний да далёким ворчанием грома.

– Мы куда?.. – я едва поспевала за своим торопливо шагающим спутником. – Ты же не сможешь и меня прикрывать, и нечисть гонять.

– Нет, конечно, – ровно отозвался он. – Поэтому мы идём в «Чёрный призрак». Там у меня встреча с тем, кто проводит тебя к ведьме. Я не могу оставить город даже на час. Их слишком много, – признал неохотно.

– К какой ведьме? – недоверчиво уточнила я. – Кто проводит?

– В пригороде живёт моя давняя знакомая – Марьяна. До неё нечисть вряд ли добралась. А если добралась, – и показалось, что заклинатель улыбнулся, – то туда ей и дорога. Марьяна – тёмная боевая ведьма, её на слабо не возьмёшь.

– А кто провожатый? – не отступалась я.

– Наберись терпения, – увильнул от ответа Бахтияр. – Мне нет нужды тебя подставлять. Я по-прежнему очень хочу найти Гуню. Если не спасти… то хотя бы найти раньше всех.

Это «наберись терпения» прозвучало как «незачем пугаться раньше времени», и я заподозрила в обещанном провожатом нечисть. Вряд ли «нетопырь»… но всяко кто-то из «подопечных».

Я не запомнила, как добралась до бара. И не заметила. Я промокла, продрогла, устала и опять проголодалась. И адреналин, питавший меня наравне с желанием выжить, иссяк. К «Чёрному призраку» я подошла уныло хлюпающей всем, от балеток до носа, дрожащей лягушкой. Которой, само собой, по канонам жестокой реальности не грозили ни прекрасные принцы, ни волшебные превращения. К счастью, да. И так всего сегодня… немного слишком.

В баре – нонсенс! – не было ни одного посетителя. То ли внезапная гроза разогнала завсегдатаев по своим диванам, то ли что-то другое, но в чёрном-чёрном зале обретался только Вовчик. Меланхолично полируя стойку, он любовался струящейся по оконным стёклам водой и казался очень умиротворённым. Пока нас не увидел.

– Ну ты и зверь, заклинатель, так над девчонкой измываться, – душка-бармен нахмурился.

– Молчал бы, нечисть, – Бахтияр вытер мокрое лицо не менее мокрым рукавом ветровки. – Зато живая.

Меня опять, в который раз за эти бессонные сутки, ударили под дых.

– И т-ты, Брут? – возмутилась я, заикаясь. От холода.

– Я с патентом, – оправдался Вовчик. – Имею право жить, работать и, кстати, хранить относительно себя молчание. Садитесь, накормлю на дорожку.

– А п-полотенец дай, – попросила я, складывая зонт. – П-пожалуйста.

И, получив требуемое, удалилась в туалет. Обтёрлась, повертелась у сушилок, согреваясь, и обдумала план действий. Вернее, попыталась. Он оказался скучным, примитивным и вгонял в тоску. Худо-бедно просушив балетки, я вернулась в пустынный зал и села за стол напротив Бахтияра. Он уже съел свою порцию позднего ужина и курил, глядя то в залитое дождём окно, то в пустую чашку кофе. Курил нервно и много – одну за другой.

Подошёл Вовчик с моим ужином – своей обычной танцующей походкой «с полным подносом сквозь толпу», и впервые я подумала, что…

– Ты из-за амулета ко мне так подходишь, да?

– Я – мелкая нечисть, – пояснил душка-бармен смущённо. – «Муравей». Высшие, наверно, от тебя не шарахаются, если не со злом. А мне… неприятно. Для меня эта штука слишком сильная. Колючая и горячая. Извини. Ешь.

– Так что за амулет? – заклинатель глянул искоса и сквозь дымовую завесу. – Как вычислила?

Я промолчала, занятая тушёными овощами с мясом. Обойдёшься…

– Ладно, – он затушил недокуренную сигарету и встал. – Что делать, ты знаешь. Вы оба знаете. Я – в город. Не подведи меня, понял? – и угрожающе глянул на Вовчика.