Великая и священная война, или как Первая мировая война изменила все религии

Анализ Абрамса проблематичен. Читая его, я понял, что у Америки была своя традиция религиозного оправдания войны, которую она ни у кого не заимствовала. Абрамсу не хватает сравнительной перспективы. В большинстве своих идей он был строгим изоляционистом и видел причины, по которым Америка вступила в войну, излагая свою позицию без оглядки на мнения других фанатично настроенных церковных лидеров. К 1917 г. возросшая дикость войны значительно развила воинственную риторику у воюющих европейских стран, которая теперь легко усваивалась общественным мнением и в Соединенных Штатах Америки. Америка сама уже стала говорить о войне, используя эсхатологические термины.

Но какова бы ни была причина, лежащая в основе национального настроения, Абрамс скомпилировал свою милитаристскую риторику, не отталкиваясь от таковой у христианских лидеров. Главное у него не слова того или иного священнослужителя, а сила чувства некоторых индивидуумов, которые попали под церковную пропаганду войны. И это не было с его стороны лишь приукрашиванием событий, а настоящей правдой. Церкви, которые всегда ориентировались на Великобританию, были более всего воинственными, особенно члены епископальной церкви, но и эта лояльность имела небольшое отличие. Глава протестантской церкви, являющийся одновременно президентом Оберлинского колледжа, заявлял: «Не будет ни пародией, ни преувеличением называть эту войну со стороны Америки настоящей священной войной». В том же духе были настроены лидеры и других конфессий, которые до этого были сильно верны традициям пацифизма и межнационализма, включая и квакеров. Профессор Йельского университета доктор богословия Генри Галлам Твиди полностью оправдывал участие духовенства в этой борьбе, говоря: «Когда самое большое преступление во всей истории, каким является мировая война, уже совершилось, то естественно и необходимо, чтобы руководители всех стран оделись в христианскую броню и вступили в ряды сражающегося воинства европейских стран»[127].

Твиди изображал войну в стиле средневековой романтики, которую он представлял себе в образе закованного в броню рыцаря с мечом на поясе, а не в виде современных штыковых баталий или газовых атак. Но были среди духовенства и реально мыслящие, кто хорошо понимал всю специфичность данной войны и нисколько не затушевывал все ее уродливые формы. Поэтому Абрамс и говорит: «Игнорировать [штык] христианину не стоит, его надо сделать главным орудием возмездия». Служитель методистской церкви Джордж В. Доунс даже фантазировал на счет штыковой атаки: «Воткнул бы свой штык в горло, или глаз, или живот гунна без всяких колебаний»[128]

.

Любить или ненавидеть

Большинство тех, кто считал эту войну христианской войной, принадлежали к прогрессивной части американских христиан, которые призывали за построение самого справедливого общества на земле. Именно они настаивали на скорейшем вступлении США в эту войну, так как заявляли, что от этого зависит судьба всего христианского мира. Хотя они видели такое будущее, в отличие от немецких коллег, по-своему, но также как и те считали войну средством для достижения Царства Божия на земле. Их поддерживали социальные низы общества, которые в прошлом поддерживали крестовые походы, среди которых большинство составляли женщины, именно они требовали немедленного вступления в войну. Их представлял самый воинственный пропагандист, известный руководитель конгрегационалистов Лайман Эббот, идентифицировавший социальные реформы с либеральным богословием. Себя он впоследствии называл человеком, победившим Германию. В своем трактате «Крестовый поход XX века», написанного им в 1918 г., он утверждал: «Этот крестовый поход сделает мир домом для всех, и дети Божьи смогут жить всегда в мире и безопасности»[129].

Читатели находили воинственные изображения не только в проповедях и религиозных газетах, но и в официальных СМИ, включая кинофильмы. Уже к 1916 г. кино стало представлять огромную культурную силу и привлекло огромное количество зрителей во всем мире из-за интереса людей к военной тематике. Самым кассовым стал британский фильм-хроника о сражении на Сомме, выпущенный сразу же после этого сражения. По статистике, после того как его посмотрели миллионы людей в Англии, фильм вскоре обошел весь земной шар[130].