Великая и священная война, или как Первая мировая война изменила все религии

Буквально через одно десятилетие мы опять видим новое продолжение и актуализацию темы апокалипсиса, процветавшей во время войны. Лишь кинематограф некоторое время оставался вне этого процесса. Но правительство ради целей пропаганды всячески поддерживало кинопроизводство, которое стало очень прибыльным в годы войны, так как гражданское население искало для себя развлечения и массово посещало кинотеатры. В 1917 г. по предложению Людендорфа было создано УФА (Universum Film AG), впоследствии ставшее самым крупным национальным кинопроизводителем в Германии.

Через кино люди напрямую стали постигать азы мистицизма. Для многих это было новым явлением, а духовные и апокалиптические интерпретации недавней войны доходили до сознания опосредованным образом. Никто и не думал ранее, что игровое кино окажет такое влияние на умы; люди стали свободно получать и усваивать знания по разным направлениям мистицизма.

Самый успешный фильм немого кино «Четыре всадника Апокалипсиса» был снят по одноименному роману Бласко Ибаньеса в 1921 г. Кинематографическая версия строго следует авторскому сюжету. В фильме война называется «нарушением семи печатей пророка», «возрастом исполнения» и «ангельским пророчеством». Четыре всадника спускаются с небес всегда во время великих военных сражений. А главное мистическое апокалиптическое животное появляется на телеэкране в виде огнедышащего бегемота, который развязывает войну в 1914 г. Этот мистический кинобоевик собрал более четырех миллионов долларов.

В Европе тайные увлечения людьми оккультными и сверхъестественными идеями породили разные жанры духовного творчества, а сразу после войны они стали воплощаться с новой силой и в кинематографе с огромным количеством фильмов о колдовстве, ритуальных обрядах и мистике. Классический образ вампира Носферату был творческой разработкой немецких военных ветеранов, но показал его впервые на телеэкране увлеченный алхимией кинопродюссер Ф. У. Мурнау, который во время войны был летчиком-истребителем. Фильмы Мурнау являются ярким представлением апокалиптических идей. Так, например, его фильм «Фауст» начинается с видения четырех всадников. И Носферату, и Фауст являются также олицетворением ужасов городской чумы, которая сопоставима сегодня с эпидемией гриппа. Образ Голема[293]

был впервые упомянут в романе-бестселлере 1915 г. «Голем», который написал австрийский пацифист Густав Майринк, страстный приверженец теософии и оккультизма. Не удивительно, что во многих фильмах той поры реально показываются ритуальные таинства, осуществляемые на основе каббалы[294].

Наиболее влиятельный кинорежиссер тех лет был Фриц Ланг, чья католическая религиозность не смогла вытеснить его сильную увлеченность мифологией; он был военнослужащим австрийской армии, имел много ранений. После войны Ланг в своих фильмах создает апофеоз апокалипсиса в мире, который одновременно сопровождается чумой, духовной коррупцией и мировой конфронтацией. Премьера его киноэпопеи в двух частях «Нибелунги», созданная по мотивам средневековой германской поэмы, состоялась 14 февраля 1924 г. в Берлине и шла ровно пять часов.

В фильме Фрица Ланга отчасти отражаются идеи Освальда Шпенглера, чья популярная книга «Закат Европы», вышедшая в 1918 г., вызвала настоящую сенсацию. В ней Шпенглер предсказывал кошмар городам-мегалополисам, управляемым супербогатеями с помощью демагогии, цезаризма и религии, трансформированной с восточными культами. Несмотря на эти прямые заимствования, Ланг по-новому интерпретирует Библию и, прежде всего, Откровение Иоанна Богослова. В будущем мире правящие классы живут в своей собственной Вавилонской башне, в то время как индустриальный рабочий класс буквально порабощен Молохом. В фильме он показывает сразу двух женщин, между которыми существует подспудный конфликт, одна напоминает «женщину, облеченную в солнце», а вторая «вавилонскую блудницу», последняя из которых напрямую связана с сатаной. Фильм непосредственно указывает на образы и видения Апокалипсиса. Неоднократно мы также видим в нем видения вселенского разрушения, которое ждет в будущем футуристический город[295].

В 20-е гг. господствующие церкви в Западной Европе регулярно выражали свою тревогу и опасения на счет быстрого увеличения неокультов и тайных мистических движений в обществе. Но мы можем поспорить с ними, так как все эти новые движения являются результатом религиозного поиска верующих людей, которые больше не желали соглашаться с доктринами официальных церквей.

Трагедия России

Политические преобразования в России целеустремленно уничтожали религию, а миллионам верующих преподнесли новый антихристианский мир.