Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

На этот раз Гельфанду, он же Парвус, не заплатили за организацию волнений. Уже стало ясно, что он тут ни при чем. За то, чтобы

отметить очередную годовщину 9 января, выступали практически все рабочие и левые организации столиц.

Усиление волнений «низов» не могло не беспокоить российские власти. Но действовали они привычными репрессивными методами. Полицейское руководство наивно полагало, что причина рабочих волнений - в подрывной деятельности Рабочей группы ВПК. Но доказательств этого не было. Гвоздевцев удалось уличить лишь в том, что они выдвинули план «мирной революции», которая должна совершиться, «не нарушая спокойствие жителей», «не вызывая полицию на насилие»³³⁵. Но само слово «революция», стремление к изменению существующего строя, в глазах режима уже было преступлением, и члены Рабочей группы были арестованы 28 января. Социал-демократы, в том числе и члены Рабочей группы, дежурно повторяли свое программное требование о свержении самодержавия, но на день открытия Думы планировали демонстрацию «к Таврическому дворцу, чтобы там заявить основные требования рабочего класса и демократии»

³³⁶.

Арест Рабочей группы не мог остановить деятельность социалистов, у которых были даже депутаты в Думе. В день открытия Думы 14 февраля социал-демократы провели демонстрацию, которую разогнала полиция. К открытию Думы социал-демократы приурочили стачки, которые сопровождались волнениями. Но практическая задача свержения самодержавия на эти дни не ставилась - было ясно, что чисто политическая повестка дня не дает достаточных сил для этого.

Вместо того, чтобы вступить в диалог с рабочим движением, правительство и полиция провоцировали конфронтацию. Они подрывали стабильность империи сильнее всяких масонов.

Царь в этих условиях 22 февраля уехал в Ставку армии³³⁷

, оставив правительству карт-бланш на перерыв заседаний Думы, открывшей заседания 14 февраля. Он следовал советам жены: «Только, любовь моя, будь тверд, покажи хозяйскую руку, именно это нужно русским... дай им иногда почувствовать твой кулак... Они должны научиться бояться тебя - одной любви недостаточно». Николай не мог не согласиться: «Всё, что ты пишешь о том, чтобы быть твердым, хозяином, совершенно верно»³³⁸. Развивая тему, будущая святая предложила конкретные меры: «Я надеюсь, что Кедринского из Думы повесят за его ужасную речь, - это необходимо (военный закон, военное время), и это будет примером»³³⁹

. Имеется в виду речь Керенского 15 февраля, где он уже прямо призывал к свержению самодержавия силой.

•kick

Свою лепту в начало революции (но не «желательной» для либералов дворцовой, а настоящей, социальной) внесло наступление на социальные права рабочих. Администрация предприятий решала свои проблемы за счет работников. Падение производства из-за нехватки топлива, рост издержек из-за инфляции - всё можно переложить на рабочего. Недоплачивать зарплату и увольнять «лишних». 8-9 февраля забастовали рабочие Ижорского завода, требовавшие прибавки зарплаты. 16 февраля войска заняли его. Был закрыт Орудийный завод. Сворачивание военного производства из-за нехватки ресурсов создавало социальную бомбу в столице. Количество перешло в качество на Путиловском заводе.

18 февраля началась экономическая стачка на Путиловском заводе, которая в связи с увольнениями забастовщиков к 21 февраля охватила все предприятие. Забастовщики избрали стачечный комитет, в который вошли большевики, анархисты, левые меньшевики и левые эсеры.

Эти «низовые» социалисты и стали позже «заводилами» событий 23 февраля. 22 февраля, несмотря на то, что в переговорах со стачечниками наметился прогресс, администрация приняла решение об увольнении почти всего коллектива завода³⁴⁰

. Администрация завода не была заинтересована в достижении компромисса, но вовсе не потому, что хотела бы устроить в столице беспорядки. Производство работало неритмично. Зачем рабочим платить?

В столице возникла критическая масса недовольных рабочих, которым было нечего терять. В тот же день делегация путиловцев явилась к депутату-трудовику Керенскому и заявила ему, что рабочие готовы к выступлению и «слагают с себя ответственность за могущие произойти последствия»³⁴¹. Вопрос обсуждался в Государственной думе, она даже приняла формулировку Керенского об отмене локаута. Но этот вопрос лежал вне компетенции Думы. Керенский и Чхеидзе выступили в этой ситуации в роли народных заступников, но никак не организаторов событий³⁴².

Серьезной проблемой оставалась нехватка дешевого, доступного рабочим хлеба. Правый прогрессист Г. А. Вишневский говорил с думской трибуны 23 февраля: «Разве это не возмутительно сейчас, что в Петрограде нет черного хлеба, ведь это безусловно возмутительно...