Великие завоеватели

На дальних подступах к Теночтитлану Кортеса встретила многочисленная делегация. Каждый член ее, следуя этикету, приветствовал испанцев низким поклоном. Эта церемония более чем на час задержала продвижение испанцев к столице.

В сопровождении ацтекских вельмож армия Кортеса достигла городских ворот, где испанцев встречал сам Монтесума. Знатные придворные несли своего владыку в паланкине, отделанном полированным золотом. Державному повелителю ацтеков не пристало ступать по земле, как обычным смертным. Когда он покидал паланкин, перед ним на земле расстилали роскошные ткани. Никто, кроме ближайших родственников Монтесумы, не смел смотреть на него — свита шла, опустив глаза к земле. Весь смысл этикета в том и состоял, чтоб внушить окружающим мысль о божественном происхождении и неземном величии их владыки. Легендарный Монтесума, властелин огромной страны, обладатель сказочных богатств, покоритель народов, явившийся сюда, чтобы собственной персоной приветствовать горстку авантюристов! Сказав несколько приветливых слов и поручив своему брату сопровождать испанцев, Монтесума скрылся в паланкине.

Для испанцев и сопровождавших их тлашкаланцев в Теночтитлане был отведен громадный дворец покойного отца Монтесумы Ашаякатля. Он был столь обширным, что в нем легко разместились семь тысяч человек. К радости Кортеса, здание дворца было обнесено широкой стеной с массивными башнями. Установив фальконеты так, чтобы они держали под обстрелом все входы, и расставив часовых, он объявил, что за самовольные отлучки будет карать смертной казнью.

Дальнейшее знакомство с Монтесумой убедило Кортеса в том, что их, испанцев, считают не простыми смертными, а «людьми с Востока» — посланниками бога Кецалькоатля. Кортес отнюдь не был заинтересован в том, чтобы переубеждать Монтесуму Напротив! Он охотно подтвердил, что они действительно прибыли с Востока и что их повелитель Карл V — величайший монарх на земле, а они — его приближенные. Испанцы, добавил он, исповедуют истинную веру, о которой он, Кортес, впоследствии подробнее будет говорить с Монтесумой. «Действительно ли все вы братья между собой?» — спросил Монтесума. «Да, все мы братья», — подтвердил Кортес, и глазом не моргнув. Первый день своего пребывания в столице Мексики испанцы завершили мощным артиллерийским салютом. Сделано это было для того, чтобы обитатели Теночтитлана, никогда не слышавшие пушечных выстрелов, прониклись суеверным страхом к этим бледнолицым, исторгающим по своему желанию гром и молнию.

На следующий день Кортес явился к Монтесуме с ответным визитом. Кортес был посажен на возвышении по правую руку Монтесумы. Разрешили присесть и сопровождавшим его испанцам, что было неслыханной честью, так как в присутствии Монтесумы полагалось только стоять. Кортес искусно повел речь о преимуществах католической религии перед идолопоклонством. Он понимал, что склонить могучего повелителя Мексики признать власть римско-католической церкви — значит выиграть сражение без единого выстрела.

Идея смирения, проповедуемая церковью, была на руку испанским авантюристам, ведь она помогала парализовать волю народа к сопротивлению. Современник Кортеса, епископ Лас Касас, единственный из деятелей католической церкви, поднявший голос протеста против массового истребления индейцев, писал: «Они шли с крестом в руке и ненасытной жаждой золота в сердце». Монтесума внимательно выслушал Кортеса, а затем ответил, что ацтеков привел сюда великий Кецалькоатль. Он дал им законы, а потом удалился в страны, где восходит солнце. Но, уходя, он объявил, что вернется сам или пришлет своих потомков, которые и будут владеть Мексикой. Удивительные подвиги испанцев, их белая кожа и многое другое говорит о том, что они и есть «люди с Востока», о которых говорил Кецалькоатль. И если Монтесума когда-то противился их приходу в столицу, то лишь потому, что народ боялся их и рассказывал всякие небылицы. Монтесума признал власть испанского короля, а Кортеса и его людей — его послами, каждое желание которых должно исполняться как его собственное.