Великий Ганнибал. «Враг у ворот!»

Расстроенный еще одним провалом Ганнибал в сердцах бросил своей изрядно поредевшей за без малого 10 лет итальянского похода свите: «Похоже, что мы обречены войну в Италии проиграть!»…

Глава 5. Как Ганнибал Марцелла подкараулил и убил

Впрочем, в следующем, 208 г. до н. э. капризная Фортуна, казалось, снова дала Ганнибалу шанс на новый поворот в ходе неудачно складывавшейся для него войны. Дело в том, что римляне выбрали консулами – бывшего претора Тита Квинкция Криспина и ветерана Ганнибаловой войны Марка Клавдия Марцелла – людей, очень друг на друга похожих: решительных, смелых, но излишне прямолинейных и, что самое опасное, горячих.

Именно их азартность вкупе с прямолинейностью приведет к роковым для обоих последствиям.

Словно гончие псы, оба консула рвались в бой, стремясь поскорее добить затравленного зверя – ненавистного им Одноглазого Пунийца. Они были абсолютно уверены, что, если враг посмеет сразиться с обеими армиями в генеральном сражении, то его, безусловно, ожидает неминуемая гибель. День за днем они выстраивали утром своих солдат и наивно ждали, ждали, ждали – а вдруг коварный враг не выдержит и очертя голову бросится на них?! Однако карфагенский полководец не считал возможным вступать в бой там и тогда, когда это не казалось максимально выгодным. Он, как всегда, очень тонко вел свою игру: мастерски уклонялся от битвы, столь откровенно предлагаемой ему римскими полководцами, ограничивался мелкими стычками и искал место для столь любимой им… засады!

…Кстати

, напомним, что Одноглазый Пуниец справедливо почитался современниками как непревзойденный мастер обмана и засад: о его посланиях с поддельными подписями, карфагенянах, одетых и снаряженных как римляне, о кавалерии, прячущейся за якобы отступающей пехотой, о засадах за холмами – в ту пору ходили легенды. Случалось, эти легенды имели под собой быль…

Трагедия Марцелла и Криспина началась с того, что коварный пуниец, хитро маневрируя, заманил за собой азартных, постоянно рвущихся в бой римлян из гористого Бруттия в холмистую Апулию, которую он, в силу ряда (уже известных нам!) «естественных» причин, изучил лучше всех других районов Италии. Нетерпеливые смельчаки – Марцелл с Криспином – постоянно наседали на «хвост» карфагенскому арьергарду, но завязать бой с самим Ганнибалом им никак не удавалось. Его неуловимость бесила неугомонных вояк – Марцелла и Криспина. В конце концов, они потеряли бдительность, и их беспечно шедший без сторожевого охранения и разведки авангард попал в засаду у Петелийского холма!

Три тысячи всадников и 2000 пехотинцев Ганнибала отменно справились с порученным им заданием. Одним махом погибло 2000 римских воинов и еще 1500 попали в плен! По крайней мере, так повествуют античные авторы…

Марцелл с Криспином пришли в ярость и, потеряв последние остатки осторожности, поклялись во что бы то ни стало расправиться с коварным наглецом, увиливавшим от честного боя в открытом поле, но наносящим удары из-за угла. Карфагенский полководец, как известно, имел привычку располагать свое изрядно потрепанное войско на ночь за небольшими, но лесистыми холмами. Это мешало римлянам подходить близко, зато позволяло карфагенянам контролировать все вокруг. Вот и на этот раз Ганнибал обратил свое внимание на одинокий поросший густым кустарником и молодым подлеском холм без признаков чьего-либо присутствия и той же ночью послал на него конный отряд из последних оставшихся у него нумидийских кавалеристов в засаду.

Рассказывали, что, приглядевшись к этому же холму, Марцелл с Криспином тоже решили занять его, чтобы с высоты холма получше осмотреть местность. К холму через низину перед ним вела тропа. На ней-то и подкараулят карфагеняне нетерпеливых римских консулов, неосмотрительно рискнувших на пару провести разведку. (По римским законам военного времени один из них должен был остаться в лагере, чтобы в случае чрезвычайного происшествия единолично принять на себя командование консульскими войсками.) Трудно поверить, но пожилой и опытный Марцелл (ему уже было за 60 лет) легкомысленно отправился с Криспином в разведку под небольшой охраной, в том числе своего сына.

Лютыми стаями «гончих псов» нумидийские всадники налетели сразу со всех сторон!