Великий город Кразеран

– Когда ты спасла нищенку, – сказала Роана, – отняла у себя лет десять жизни. Чтобы вернуть потерянные годы, тебе придётся съесть эту ягоду.

– Съесть? – переспросила Камилла, недоверчиво следя за новой волной сокращения на ягоде. – Это хоть вкусно?

– Ты всё-таки ещё ребёнок, – снисходительно сказала Роана. – Это очень редкая ягода и очень ценная. Её тяжело расти, её легко испортить. Стоимость вот такого плода больше, чем дом, в котором мы сейчас находимся. Раза в три больше, чтобы ты понимала. Ягода точного названия не имеет, каждый называет её, как хочет – это специально для того, чтобы её тяжелее было найти. Мне больше всего нравится название Сладкая Душа. Недалеко есть тайный сад, в нём эту ягоду вырастили специально для меня. Следующая поспеет только через три года. У сладкой души есть три невероятных свойства: во-первых, колдуя над ней, не нужен откуп, во-вторых, ягода, если её съесть, возвращает потерянный из-за колдовства срок жизни, и, в-третьих, при всей своей необыкновенной полезности, эта ягода ещё и вкусная. Так что ешь. Произнеси вот это заклинание, – Роана протянула Камилле листок с написанным от руки стихом, – и ешь. Нужно съесть ягоду полностью, иначе не подействует.

– А как же ты? – спросила Камилла. – Я не могу. Роана, я… Ты же сама сказала, что я ещё ребёнок, у меня много времени, мне можно подождать, но ты…

– Хочешь сказать, что я старая? – спросила Роана.

– Нет, но, – Камилла подбирала слова. – Ты же уже взрослая, тебе опасно… Чего ты смеёшься?

– Ничего, – подавляя смех, сказала колдунья. – Никогда раньше аргумент, что я взрослая не играл в мою пользу.

– Хватит шутить! – возмутилась Камилла. – Ешь ты. А я потом, через три года поем. Роана, пожалуйста.

– Камилла, – колдунья проговорила уставшим тоном, – пожалуйста. Не спорь. Ты меня не переубедишь. Эта ягода – твоя. Съешь её, и успокой моё сердце.

Роана не была строга, но её утомлённый голос отбил у Камиллы всё желание перечить. Девочка опустила глаза к листу, прочла заклинание, от которого в воздухе почему-то не появилось ни единого символа, и взяла в руки ягоду. Она оказалась немного тёплой и тяжеловатой, шероховатой на ощупь. И действительно, очень даже вкусной.

*

Объевшись сладкой души, Камилла легла в постель и уже с закрытыми глазами спросила у Роаны:

– Ты не знаешь, почему ведьма убила лекаря?

– Нет, не знаю, – ответила Роана.

– А почему к тебе приходило так много людей, если в городе есть лекарь?

– Потому что однажды лекарь подорвал свою репутацию. С тех пор к нему идут только тогда, когда мои методы не помогают.

– То есть, никогда?

– Почему же? У лекаря хорошо получалось ампутировать конечности и рвать зубы. Что-что, а как зубы лечить, я так толком и не понимаю. Никто не понимает. Ладно, хватит. Завтра поговорим. Спи. Спокойной ночи.

Камилла не ответила, она мирно сопела, погрузившись в сон.

Роана тепло улыбнулась, погладила девочку по волосам и отошла от кровати. Положив в корзину несколько больших кусков говядины – припасы, вынесенные из спрятанной в стене комнаты, – Роана надела шубу и тихо ушла.

Только Саад видел, как закрывается за ней дверь. В руках голем держал книжку с записями Эдая и поглаживал её по обложке.

***

В каземате ведьмы стояло двое мужчин. Один с короткой дубинкой, другой – с хлыстом. Ведьма лежала на полу, её лицо заплыло от кровоподтёков, одежда измазалась в крови и порвалась. За решетками каземата стоял Реклер.

– Всё скажу, – задыхаясь от боли, проговорила ведьма. – Всё расскажу, клянусь! Только не надо больше.

– Зачем убила лекаря? – спросил Реклер.

– Месть Дариэля, – сказала ведьма. – Аптекаря.

– Месть за что?

– За уродливого ребёнка. Жена Дариэля рожала ночью, в праздник. Лекарь пришёл принимать роды пьяный. Дариэль думает, что это лекарь виноват в уродстве его ребёнка.

– Но ведь ребёнок не урод, разве нет? У него припадки, насколько я знаю.

– Да, только припадки. Но Дариэль сына уродом называет. Поэтому и я…

– Ясно. Почему не ушла из города сразу после убийства?

– Хотела посмотреть на казнь Роаны.

– Зачем подставила Роану.

– Чтобы отвести от себя подозрения, тупая ты зелёная сопля. Засунь свои тупые вопросы в клоаку совей матери! Проклинаю тебя! Червь помойный! – ведьма яростно проговорила четверостишье на непереводимом языке, но без толку. – Проклинаю! Будь у меня силы, ты бы уже…

Гоблин свистнул. Раздался жгучий щелчок кнута. Ведьма вскрикнула.

– Зачем подставила Роану? – повторил вопрос Реклер

– Чтобы отвести от себя подозрения, – смиренно ответила ведьма.

– Зачем хотела посмотреть на её казнь?

– Утолить жажду мести.

– Значит, и ты мстишь, – улыбнулся гоблин. – Повторяю ещё раз: так и зачем на самом деле ты подставила Роану?

– Что бы отомстить.

– Наконец-то. Так-то лучше. За что отомстить?

– Неважно.

– За. Что. Отомстить?

– Говорю же, – из ведьмы вдруг вырвался подлый смешок, ей не хватало воздуха, она заговорила медленно и хрипло. – А вы сами. Посмотрите. Найдите Роану. Последите. За ней. В полночь всё увидите. Роане. Место. В темнице. Рядышком. Со мной.

***

Казалось, от тьмы этой ночи не спасали даже фонари. Оно и к лучшему.