Великий князь Юрий Всеволодович

Можно думать, что в походе участвовал и четырнадцати- или тринадцатилетний сын Ярослава Александр. Примечательно, что некоторые эпизоды сражения на реке Амовже (по-эстонски Эмайыги), в частности эпизод с проломившимся под тяжёлыми немецкими рыцарями льдом, впоследствии стали связывать со знаменитой победой князя Александра Невского над немцами на льду Чудского озера в 1242 году.

…В том же 1234 году на другом конце великого Евразийского материка завершилась долгая Китайская война, начатая ещё Чингисханом. Завершилась она — как и прежние войны монголов — их полной победой и разгромом врага. Под ударами Субедея пала южная столица государства Цзинь город Кайфын; император бежал в свой последний оплот Цайчжоу, но монголы осадили его и там. В феврале 1234 года «владетель Цзинь передал престол отпрыску своей династии Чэнлиню, а затем повесился и тело его было сожжено. Город был взят, схватили Чэнлиня и убили его… Государство Цзинь пало» (11. С. 168).

Это событие стало вехой не только в истории Китая, где вскоре воцарилась новая, монгольская, династия Юань. В конечном счёте оно решило участь многих стран и народов, в том числе и Руси. Ибо монголы высвободили силы для похода на запад, в страны Восточной и Центральной Европы.

Год 1235. Владимир. — Киев. — Монгольские степи

Из Лаврентьевской летописи

В лето 6743 (1235). Мирно бысть.

(27. Стб. 460)

Эта запись, выделенная в летописи киноварью, выглядит горькой насмешкой, особенно в глазах людей, обременённых знанием того, что произошло с Русью в самые ближайшие годы. Очевидно, летописец поставил её «задним числом», что называется, для контраста с последующим повествованием. Но и без того год 1235-й отнюдь не был мирным. Напротив, он был омрачён жестокой войной, развернувшейся на юге Руси. В войну эту оказались втянуты многие князья, включая брата Юрия, новгородского князя Ярослава Всеволодовича, и шурина Михаила Черниговского, а также извечные враги Руси половцы. Началось же всё с агрессивных действий Михаила Черниговского. Будущий великий русский святой отнюдь не обрёл ещё того христианского смирения, которое отличало его в конце жизни. Потеряв Новгород, он начал помышлять о киевском престоле, который занимал тогда князь Владимир Рюрикович. Последний обратился за помощью к сильнейшему из князей Южной Руси — Даниилу Галицкому. Смоленские Ростиславичи в очередной раз схлестнулись с черниговскими Ольговичами.

Новгородский летописец, как всегда, объясняет это дьявольскими кознями:

Из Новгородской Первой летописи старшего извода

…Не желая изначально добра роду человеческому, окаянный всепагубный дьявол воздвиг крамолу меж русскими князьями, дабы не жили мирно люди, ибо радуется злой кровопролитию христианскому. Пошёл князь Владимир Рюрикович с киевлянами и Даниил Романович с галичанами на Михаила Всеволодовича Чермного[139] к Чернигову, а Изяслав[140]

бежал к половцам. И много воевали около Чернигова, и посад пожгли. А Михаил выступил из Чернигова… И обманул Михаил Даниила, и многих галичан перебил, и едва ушёл Даниил; а Владимир, вернувшись, сел в Киеве.

И не одного того зла было довольно, но пришёл Изяслав с погаными половцами в силе тяжкой и Михаил с черниговцами под Киев. И взяли Киев, а Владимира и княгиню его схватили половцы, повели в землю свою, и много зла сотворили киевлянам. А Михаил сел в Галиче, а Изяслав — в Киеве. И отпустили Владимира половцы за выкуп и жену его, и с немцев[141] взяли выкуп князья.

В следующем, 1236 году Ярослав с новгородским войском тоже выступит к Киеву, оставив новгородским князем своего сына Александра, будущего Невского.

…И, придя, сел в Киеве на столе; и продержал новгородцев и новоторжцев одну неделю, и, одарив, отпустил прочь; и вернулись все здравы…

(22. С. 73–74)