Великий князь Николай Николаевич

По порученію министра иностранныхъ длъ, одинъ изъ сотрудниковъ С. Д. Сазонова князь Гр. Трубецкой, совмстно съ членомъ Государственнаго Совта графомъ С. Велепольскимъ, составили проектъ соотвтствующаго воззванія къ полякамъ, который затмъ былъ одобренъ Великимъ Княземъ и имъ подписанъ. Въ такомъ вид воззваніе это было представлено Государю. Однако, Императоръ Николай ІІ-й выразилъ мысль, не слдуетъ ли данному воззванію, для большей его значительности, придать форму Манифеста отъ Высочайшаго Имени.

Вопросъ вслдствіе этого затянулся и, не дождавшись окончательнаго ршенія его, Великій Князь ухалъ изъ Петербурга въ Ставку.

С. Д. Сазоновъ не придавалъ особаго значенія той или пной форм воззванія, но въ нкоторыхъ правительственныхъ и особенно дворцовыхъ кругахъ, опасавшихся всякаго ршительнаго и безповоротнаго шага, намреніе Государя было встрчено съ большими сомнніями.

Чтобы лучше понять возможность этихъ разногласій, необходимо припомнить, что въ до-воепной Россіи не существовало объединеннаго правительства. Министры назначались непосредственной волей Государя, считали себя отвтственными только передъ вер-

ховной властью п въ своемъ министерств проводили ту политику, которая считалась ими наилучшей. — Поэтому, наряду съ министерствами боле либеральнаго оттнка, могли существовать другія министерства, для которыхъ охраненіе государственной рутины и косности было непререкаемымъ лозунгомъ.

— Я не сомнваюсь въ томъ, — говорилъ дряхлый, отяжелвшій предсдатель Совта Министровъ И. Л. Горемыкинъ, — что Польша созрла до автономіи или самоуправленія, но я очень сомнваюсь въ томъ, будетъ ли полезно для Россіи дарованіе внутренней свободы польскому народу.

И въ этомъ направленіи Горемыкинъ шелъ до логическаго конца:

_ Не будетъ ли польская автономія служить заразительнымъ

примромъ для другихъ народовъ Россіи и не выгодне ли въ такомъ случа вовсе отказаться отъ Царства Польскаго?

Съ точки зрнія близорукой внутренней охранительной политики тога времени, доводы «Милаго Старика» являлись убдительными и потому нельзя удивляться, что ими могъ проникнуться Императоръ Николай. Послдній предпочелъ отказаться отъ первоначальной своей мысли, вслдствіе чего 1і-го августа извстное воззваніе къ полякамъ появилось въ печати за подписью Великаго Князя Верховнаго Главнокомандующаго.

— Поляки , — говорилось въ немъ. — Пробилъ часъ, когда мечта вашихъ отцовъ и ддовъ можетъ осуществиться!...

Полтора вка тому назадъ живое тло Польши было растерзано на куски, но не ріерла душа ея. Она жива надеждой, что наступитъ часъ воскресенія польскаго народа, братскаго примиренія ея съ Великой Россіей!...

Пусть сотрутся границы, разрзавшія на части польскій народъ. Да возсоединится онъ воедино подъ Скипетромъ Русскаго Царя.

Подъ Скипетромъ этимъ возродится Польша, свободная въ своей вр и язык» въ самоуправленіи...

Съ изданіемъ этого воззванія настойчиво торопилъ Велеполь-скій, невидимому опасавшійся возможности полной перемны настроеній въ русскихъ правительственныхъ кругахъ.

— Почему воззваніе вышло за моею подписью, — спросилъ у Н. А Базили, назначеннаго до прізда князя Кудашева состоять при Ставк для веденія дипломатической переписки, Великій Князь Верховный Главнокомандующій, узнавшій объ этомъ факт уже въ

пути, въ Лид, гд временно соединился поздъ Верховнаго съ поздомъ состоявшаго при немъ штаба.

_Не могу точно доложить Вашему Императорскому Высоче-

•ству. Повидпмому таково было ршеніе Государя Императора, — отвтилъ Н. А.

Этимъ отвтомъ для Великаго Князя весь вопросъ исчерпывался.