Великий князь Николай Николаевич

Въ такихъ условіяхъ, внутри Россіи, въ ея сердц — Москв — накопившіяся нездоровыя настроенія разразились въ начал іюня 1015 гида серьезными народными безпорядками. Полиція вначал бездйствовала, и дала уличной толп «разойтись». Сперва подверглись разгрому магазины, принадлежавшіе лицамъ нмецкаго происхожденія , а затмъ и вообще — носившіе вывски съ иностранными фамиліями. Возбужденные погромомъ люди стали, въ конц кондовъ, врываться въ частныя квартиры, и громить находившееся въ нихъ имущество. Были случаи побоевъ и даже отдльныхъ убійствъ.

Постепенно безпорядки въ город разрослись и приняли кое-гд враждебныя правительству формы. Властямъ пришлось вызвать войска и прибгнуть къ сил оружія. Только уступая этой сил, народныя толпы, производившія волненія, разсялись и въ Москв установился наружный порядокъ.

Причины волненій п погрома, происходившихъ въ Первопрестольной, объяснялись въ го время различно. Наиболе просто было приписать безпорядки раздраженію столичнаго населенія противъ нмцевъ. — Они насъ бьютъ на фронт, за это имъ здсь расправа въ тылу.

Взрывъ оскорбленнаго народнаго чувства, ^ буйнаго, разнузданнаго, — но все же въ основ своей имющаго нчто отъ патріотизма !

Такова была оффиціальная версія мстныхъ московскихъ властей но свдніямъ, дошедшимъ до Ставки.

Но уже за-гранпней паши союзники взглянули на московскую вспышку боле широко. Тамъ въ ней увидли проявленіе народяа-

го негодованія | раздраженія не только ироніи, нмцевъ — нашихъ военныхъ противниковъ, но н противъ союзниковъ, осіапиз-гаихъ насъ одинокими въ трудный періодъ отхода изъ Галичины.

_ За послднее время, — доносилъ телеграммой отъ 12/25

іюня нашъ посолъ въ Париж — французское правительство и военные круги озабочены извстіемъ о неблагопріятномъ по отношенію къ Франціи настроеніи общественнаго мннія, обвиняющаго французскую армію въ бездйствіи. Даже въ недавнихъ погромахъ въ Москв — добавляетъ А. П. Извольскій — здсь склонны видть враждебное отношеніе русскаго народа не только къ нмцамъ, но и вообще къ иностранцамъ.

— Во Франціи обвиняютъ въ созданіи такого настроенія поенную цензуру, давившую на прессу и не дававшую ей возможности говорить о потеряхъ союзниковъ въ операціяхъ у Арраса, предпринятыхъ въ начал мая, съ понятной цлью помочь намъ. Операція эти, какъ извстно, тянулись съ перерывами до второй половины іюня, но не сопроводились какими либо замтными результатами.

Бъ нашихъ правящихъ кругахъ, люди хорошо знавшіе внутреннія настроенія народныхъ массъ взглянули на московскія событія съ еще боле общей точки зрнія. Военныя неудачи и одиночество Россіи могли, конечно, служить «поводомъ», для взрыва, но столь бурное проявленіе народнаго гнва могло случиться лишь въ обстановк крайняго раздраженія внутреннимъ положеніемъ въ стран. Оскорбительныя и грозныя рчи, слышавшіяся по адресу царской семьи и гремвшаго на всю Россію Распутана, были тому яркимъ доказательствомъ.

Шутить съ этими настроеніями, да еще въ условіяхъ тяжелой войны — не приходилось.

Событія въ Москв дали, поэтому, новый толчокъ тому теченію, которое давно уже образовалось въ сред Совта Министровъ изъ боле передовыхъ его членовъ. Это теченіе, по свдніямъ Ставки, возглавлялось А. В. Кривошеинымъ — Главноуправляющимъ Земледліемъ и поддерживалось С. Д. Сазоновымъ и нкоторыми другими членами Совта Министровъ. Вс они настойчиво выдвигали необходимость правительству въ своихъ дйствіяхъ опереться на общественныя силы и вообще, какъ говорили тогда, «открыть клапанъ сверху», дабы уже чувствовавшійся революціонный вихрь не взорвалъ всей государственной машпны изнутри.

Верховный Главнокомандующій горячо сочувствовалъ этому движенію и въ Ставк были очень обрадованы извстіемъ о подробномъ и настойчивомъ доклад Императору Николаю II мннія

названной группы министровъ, сдланномъ А. В. Кривошеинымъ.

Императоръ Николай II вообще не любилъ, чтобы отдльные министры затрагивали вопросы, касавшіеся общей политики госу-даства. Однако, при отсутствіи у совта министровъ принятой всми его членами единой программы и при окаменлости предсдателя, такіе доклады являлись, въ сущности, единственнымъ средствомъ доводить до свднія верховной власти объ опасностяхъ, которыя ясно видли одни и не желали видть друііе члены высшаго правительственнаго аппарата.

Точка зрнія группы А. В. Кривошеина была поддержана Верховнымъ Главнокомандующимъ и въ Ставк, какъ только въ нее прибылъ Государь, черезъ нсколько же дней посл московскихъ событіи. Къ новой предполагавшейся программ, не шедшей, впрочемъ, дале увольненія нкоторыхъ наиболе дискредитированныхъ министровъ и привлеченія къ длу обороны общественныхъ силъ, въ Ставк добавляли еще необходимость обезпеченія боле тсной связи между фронтомъ п тыломъ, для начала которой Великій Князь предложилъ собрать соединенное совщаніе изъ членовъ правительства и главнаго командованія.

Вокругъ верховной власти работали, конечно, и другія теченія, но на сей разъ Императоръ невидимому склонялся на сторону тхъ совтчиковъ, которые являлись отголоскомъ общественныхъ желаній.