Великий посланник

– Сейчас прикажу тебя на хрен выкинуть в воду.

– Дык, взял в трофеях… – перепуганно доложился он. – А эти, видать, у местных отобрали. У нас просто всего две бочки пива осталось, вот я и решил… На вкус замечательное и в голову шибает… Не надо было, ваше сиятельство?

– Еще такое осталось?

– Две бочки!

– Эту допивайте, остальное для меня прибереги. Понял?

– Как прикажете, ваше сиятельство!

Рядом бесшумно материализовался отец Эухенио. Движением пальца он согнал баталера и с кряхтением примостил зад на пустой бочонок. Отдуваясь, отхлебнул из своей кружки и доверительно сообщил мне:

– Вы пропустили вечернюю мессу, сын мой.

– Занят был, святой отец.

– Прочтете перед сном десять раз «Отче наш» и столько же «Символ веры», сын мой, – невозмутимо прогудел священник.

«Ага, разбежался. Разок, не более…» – подумал я, но озвучил совсем другое:

– Обязательно. Однако не сомневаюсь, вы хотите сообщить мне не только это, не так ли, падре?

– Вы проницательны, сын мой. – Монах с глубокомысленным видом кивнул.

– Излагайте, – великодушно разрешил я. Нет, все-таки очень полезный человек. Как бы это выразиться… Падре Эухенио всегда на работе. Всегда держит руку на пульсе событий. Эдакий особый отдел в одном лице. За что и ценю.

– Пока вы занимались делами, сын мой, несомненно, важными, – скромно потупившись, начал священник, – я допросил наших пленников. Изложенные ими сведения показались мне достаточно любопытными. Как выяснилось, они постоянно промышляют разбоем и уже не первый раз приходят в эти земли.

– Допрашивали с пристрастием?

– Зачем, сын мой. – Падре Эухенио добродушно улыбнулся. – Пока не было нужды. Доброе слово открывает сердца не хуже клещей палача. Так вот, все они из дворни некой особы, именуемой… – монах сверился с маленькой записной книжкой, – Инге Сигурдссон, как ни удивительно, носящей графский титул. К тому же имеющей какое-то отношение к королевской крови. Не текущей династии, но все-таки.

– Не вижу ничего удивительного, падре. – Я сделал знак баталеру заново наполнить нам кружки. – Как вам известно, очень многие наши дворяне грешат разбоем.

– Но как мужчины приняли руководство женщины? – удивился священник. – Да еще столь юной.

– У северян это обычное дело. Женщины у них… как бы это сказать… в общем, имеют больше свобод. Даже среди преданий прошлого у них полно героев и военачальников женского полу.

– Очень порочная практика, – неодобрительно заметил монах. – Но не суть. К чему все это я… Думаю, будет разумным преподнести пленников вместе с их предводительницей государю этих земель. Что, несомненно, сразу же расположит его к вам.

Я задумался. В предложении падре есть свой резон. И не малый. А я как раз этот момент и упустил. Светлая голова у монашка, тут не поспоришь. Черт, но отдавать Инге… Надо будет все сто раз обдумать.

– Хороший совет, падре Эухенио.

– Это еще не все, сын мой, – с оттенком самодовольства заметил священник. – Все они считают себя добрыми католиками. Однако мне удалось выявить обратное. Они есмь мерзкие язычники!

– Вот как?

– Именно так! – отчеканил монах. – На трофейных кораблях я нашел изображения языческих идолов. А при пленных – богомерзкие амулеты! – Священник достал из сумки на поясе несколько костяных фигурок и показал мне. – Причем они их носят рядом с крестом Божьим. Мало того, почитают свою предводительницу воплощением некой валькирии по имени Гель. Что на их языке значит Зовущая. А у самой предводительницы в комнате обнаружился языческий алтарь!

Мне вдруг очень захотелось пристрелить священника. Ну да, северяне всегда грешили этим. Как ни старалась церковь выбить из них язычество – так до конца и не смогла. И что с того? Какого хрена ты суешь нос куда не надо? Млять, этого мне еще не хватало…

– Сие возмутительно, но сомневаюсь, что юрисдикция матери нашей католической церкви распространяется на русские земли. Местные священники могут воспротивиться, ежели мы самочинно покараем еретиков.

– Вы смотрите в корень, сын мой! – согласился монах. – Но ничто не помешает мне провести полноценное следствие, а потом передать результаты местной конгрегации. Что тоже, несомненно, послужит в нашу пользу. И, возможно, даже убавит отчуждение между нашими церквями.

«Утопить тебя, что ли? – с тоской подумал я. – Но не за что, ты делаешь свою работу так, как ее понимаешь. И во многом прав. Но и Инге никому отдавать не хочется. Придется вертеться, как вши на гребешке. Млять…»

– Я все обдумаю, падре. Но приму решение только после того, как будет исключен любой неоправданный риск. В первую очередь я руководствуюсь своей миссией, а потом всем остальным…

Вечер ожидаемо испортился. Даже хмель перестал брать. Всю ночь ломал себе голову и заснул с жесточайшей мигренью. А с рассветом мне доложили, что на берегу появились местные.

Глава 4