Великолепная Софи

– Она заметила, что я не нахожу себе места, и заставила все ей рассказать, а когда я заявил, что не хочу говорить тебе ни слова, она предложила одолжить мне денег. Естественно, я отказался! Но она уже знала, где живет Голдхэнгер, и, не поставив меня в известность о своих намерениях, отправилась прямо к нему и забрала у него мою долговую расписку и перстень. Понимаешь, мне пришлось отдать ему в залог изумруд дедушки Стэнтон-Лейси. Не знаю, как ей это удалось, так как она клянется, что не заплатила старому дьяволу ни пенни процентов. Она очень храбрая девушка! Но этого я не мог вынести, как нетрудно догадаться!

– Софи ходила к ростовщику? – переспросил мистер Ривенхолл, не веря своим ушам. – Вздор! Она не могла решиться на что-либо подобное!

– Именно так она мне сказала, а Софи не из тех, кто плетет небылицы! – объявил Хьюберт.

Через несколько минут Софи, сидевшую с книгой в Желтой гостиной, отвлек от чтения мистер Ривенхолл; войдя в комнату, он закрыл за собой дверь и с порога заявил:

– Похоже, я перед вами в неоплатном долгу, кузина. Да, Хьюберт поведал мне все без утайки. Даже не знаю, что и сказать вам.

– Вы мне ничего не должны, – ответила Софи. – Вы вернули мои серьги! Собственно, говорить больше не о чем! Вы знаете, что в гостиной сидит мисс Рекстон вместе с вашей мамой? Там же торчит и лорд Бромфорд, вот почему я укрылась здесь.

– Напротив, нам о многом нужно поговорить, – упрямо ответил он. – Как бы я хотел, чтобы хоть вы все мне рассказали!

– Полагаю, вы не рассчитывали, что я обману доверие Хьюберта и побегу к вам? Однако не следует думать, будто это я убедила его ничего вам не сообщать. Я изо всех сил старалась уговорить его довериться вам и рассказать, в какую неприятную историю он угодил, но Хьюберт, похоже, страшился этого больше всего на свете, так что я не стала настаивать. – Заметив, что на его лице появилось суровое выражение, она добавила: – Такое часто случается, когда между братьями существует значительная разница в возрасте. К тому же временами вы бываете очень упрямы, не так ли?

– Да, наверное. Не думайте, будто я не испытываю к вам благодарности, Софи! Не знаю, каким образом вы догадались, что он угодил в неприятности…

– О, это было совсем нетрудно! Бедный мальчик показался мне крайне встревоженным с самого первого дня моего появления здесь! А после его возвращения из Ньюмаркета стало окончательно ясно, что на него обрушилось новое несчастье. Поначалу он не хотел ни в чем признаваться, и лишь угроза пожаловаться вам заставила его выложить мне всю историю – довольно глупую, следует признать.

Он в упор посмотрел на нее:

– Я должен был первым заметить, что Хьюберт чем-то терзается!

Он выглядел подавленным, и она сказала:

– Наверное, у вас и без того хватало забот. Мужчины замечают подобные вещи не так быстро, как женщины. Что ж, я рада, что он все-таки вам рассказал все. Но не корите себя слишком строго! Я уверена, что он получил урок, который никогда не забудет.

– Полагаю, вы правы. До сих пор я считал его легкомысленным, как… Но теперь он дал мне надежду, что я ошибался! Но, Софи, мне до сих пор неизвестны подробности этого грязного дела! Кого вы привлекли в помощники?

– Никого, клянусь честью! – немедленно заверила она. – Я тщательно обдумала создавшееся положение, и хотя первым моим порывом было поручить дело стряпчему моего отца, вскоре я поняла, что из этого ничего не выйдет. Я ни к кому не могла обратиться, не упоминая Хьюберта. Поэтому взялась за дело сама.

– Софи, не могли же вы в одиночку отправиться к этому негодяю!

– Могла и отправилась. О, я понимаю, что с моей стороны это был крайне легкомысленный и дерзкий поступок, но я‑то думала, что о нем никто не узнает! К тому же я ни на секунду не забывала о том, что вам очень бы не понравилось, если бы правда стала известна кому-либо еще, кроме непосредственных участников.

Она заметила, что на его лице появилось выражение вежливого недоверия, и вопросительно приподняла брови.

– Хьюберт рассказал мне о Голдхэнгере достаточно, чтобы я мог понять, что он собой представляет! – сказал Чарльз. – И не говорите, будто он с радостью отдал вам долговую расписку и ценный залог, удовлетворившись лишь возмещением основной суммы!

Она улыбнулась:

– Ну что вы! Ему очень не хотелось этого делать! Но подумайте сами, в сколь невыгодном положении он оказался! Он ссудил деньги несовершеннолетнему и по закону не мог вернуть себе ни пенни. Мне кажется, он был рад хотя бы тому, что получил обратно основную сумму долга. Стоило мне пригрозить, что я отправлюсь на Боу-стрит, – выстрел наугад, но он угодил в яблочко! – как я поняла, что выбила почву у него из-под ног. Мой дорогой Чарльз, не представляю, что такого ужасного нашел Хьюберт в этом человеке. Да им только несмышленых детей пугать!

Он пристально смотрел на нее, сведя брови на переносице в одну линию.