Великолепная Софи

Софи, которая не наблюдала в мистере Фэнхоупе качества, присущие настоящему мужчине, с удивлением узнала, что в гости к маркизе он прискакал на чистокровной кобыле, владение которой сделало бы честь ей самой. Обратный путь до Лондона он тоже проделал верхом, следуя за фаэтоном, и она не могла не обратить внимания на легкость и изящество, с которым он управлялся со своей шустрой и игривой лошадкой. Софи призналась лорду Чарлбери, что, пожалуй, будет лучше, если Сесилия никогда не увидит своего поэта верхом на коне.

Он вздохнул:

– Не думайте, дорогая Софи, что ваше общество не доставляет мне огромного удовольствия, но к чему все это приведет? Вы знаете? Потому что я, например, теряюсь в догадках.

– Я уверена, что это приведет вас именно туда, где вы и хотите оказаться, – серьезно ответила она. – Прошу вас довериться мне! Сесилии совершенно не нравится, что вы ходите передо мной на задних лапках, уверяю вас!

Но Сесилия была не единственной, кто не получал удовольствия от этого спектакля. Мистер Ривенхолл (вероятно, из‑за того, что все еще лелеял надежду выдать сестру замуж за Чарлбери) относился к этому крайне неприязненно; а лорд Бромфорд, обнаружив, что стал лишним, проникся такой враждебностью к своему сопернику, что при встрече с ним не мог сохранять даже видимость учтивости.

– Мне представляется чрезвычайно странным, – сообщил он своей главной стороннице, – что мужчина, волочившийся за одной женщиной – говоря простым языком! – на протяжении стольких недель, что можно сбиться со счета, вдруг проявляет крайнюю изменчивость и в мгновение ока переключается на другую! Признаюсь, подобное поведение мне решительно непонятно. Если бы я, мисс Рекстон, не повидал мир и не узнал кое-что о слабостях и непостоянстве человеческой натуры, то, пожалуй, пребывал бы в полной растерянности! Но вам я безо всякого стеснения могу сказать, что Чарлбери никогда мне не нравился. И его поведение меня ничуть не удивляет. Но я с большим сожалением и, могу добавить, неприятным изумлением наблюдаю за увлеченностью и легкомыслием, которое проявляет мисс Стэнтон-Лейси!

– Нет сомнения, – проворковала мисс Рекстон, – что леди, долгое время жившая на континенте, относится к подобным вещам несколько иначе по сравнению с бедными домоседками вроде меня. Полагаю, флирт считается обычным времяпровождением у иностранных дам.

– Моя дорогая сударыня, – заявил его светлость, – должен признаться, что я крайне отрицательно отношусь к тому, чтобы дамы странствовали по миру. Это представляется мне совсем не обязательным условием образования представительниц слабого пола, хотя для мужчины они совершенно необходимы. Я не удивлюсь, узнав, что нога Чарлбери никогда не ступала за пределы этого острова, каковое обстоятельство вселяет в меня еще большее изумление от того рвения, с коим мисс Стэнтон-Лейси стремится к его обществу.

Неприязнь лорда Бромфорда была прекрасно известна тому, на кого направлялась. Однажды во время очередной конной прогулки в Парке лорд Чарлбери сказал Софи:

– Если я выйду из этого маскарада целым и невредимым, то буду считать, что мне крупно повезло! Или вы, Софи, негодница этакая, рассчитываете на мою безвременную кончину?

Она рассмеялась:

– Бромфорд?

– Он или Чарльз. Но если кто-либо из них двоих вызовет меня на дуэль, я предпочел бы иметь дело с Бромфордом. Полагаю, он с десяти шагов не попадет в стог соломы, а вот Ривенхолл известен как первоклассный стрелок.

Она повернула голову, чтобы взглянуть на него.

– Вы действительно его боитесь? Чарльза?

Он ответил ей столь же насмешливым взглядом.

– Да, мисс святая невинность! Вне всякого сомнения, он вызовет меня на дуэль из‑за оскорбления, нанесенного его сестре! Лучше скажите мне – вы ведь так откровенны! – вы всегда превращаете своих знакомых в соучастников?

– Нет, – ответила она. – Только если я убеждена, что это пойдет им на пользу!

Он рассмеялся и никак не мог остановиться, пока они не встретили мистера и мисс Ривенхолл, которые бок о бок ехали им навстречу.

Софи приветствовала кузину с искренней теплотой и ничем не выказала своего удивления, увидев, что Сесилия вдруг увлеклась упражнениями, к которым ранее не питала особой склонности. Они с Чарлбери развернули своих лошадей, чтобы присоединиться к брату с сестрой, и спустя некоторое время Чарльз придержал своего коня и предложил ей немного отстать от остальных. Они поехали шагом, и Софи сказала:

– Мне нравится ваш гнедой, Чарльз.

– Может, он вам и нравится, – угрюмо ответил тот, – но проехаться на нем вам не удастся!

Она искоса метнула на него озорной взгляд:

– В самом деле, дорогой Чарльз?

– Софи, – сказал мистер Ривенхолл, быстро переходя от светского тона к угрожающему, – если вы посмеете оседлать моего Громовержца, я вас задушу, а труп выброшу в Серпентайн!

Она рассмеялась своим серебристым смехом, который неизменно вызывал у него ответную, хотя на сей раз мрачную, улыбку.