Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы

– Один, – произнес Людойе с подозрительной мягкостью, – ответил дурацким заявлением: мол, в поясе астероидов между Марсом и Юпитером существует небесное тело размером с баскетбольный мяч, полностью состоящее из шоколадного пирожного. Это утверждение должно считаться истинным, ибо его невозможно научно опровергнуть. Будь он проклят! – взревел Людойе. И тут же продолжил все тем же мягким тоном: – Другой отверг любые свидетельства существования деформированных существ, наболтав с три короба всякой ахинеи о дрозофилах, рентгеновских лучах и мутациях. Точно такое же слепое, тупое упорство побуждало людей доказывать, что самолеты не способны летать, или что поезда непрактичны (потому что давление вагонов на рельсы не дадут поезду двинуться с места). Логически обоснованные наблюдения доказывали, что Земля плоская. Мутации? Естественные мутации, разумеется, существуют. Мутации, вызванные жесткой радиацией – вполне вероятно. Чисто биохимические мутации? Не исключено. А что касается мечтаний кристаллов…

Он извлек из глубокого ящика кристалл с наклейкой. Взял со стола серебряную зажигалку, чиркнул и провел желтым пламенем по кристаллу.

Из темной сердцевины кристалла донесся слабый жалобный крик.

– Прошу тебя, не надо, – взмолилась Зена.

– Это Малявка кричит. Зена, ты привязалась к двуногой кошке?

– Зачем мучить животное?

– Зачем? – Людоед еще раз провел пламенем по кристаллу, и опять из палатки-зверинца послышался крик. – Я хотел подчеркнуть свою мысль. – Он закрыл зажигалку, и Зена расслабилась. – Свое доказательство. Я мог бы привести этого дурака с его космическими пирожными в трейлер и продемонстрировать ему то, что только что показал тебе, но ведь он и тогда заявит, что у кошки просто разболелся живот. Я мог бы показать ему с помощью электронной микрофотографии, как гигантская молекула внутри эритроцитов кошки действительно преображает одни элементы в другие, а он обвинит меня в подделке снимков. Человечество вечно преследует проклятье уверенности в том, что доступное ему знание является единственно верным, а потому все, что с ним не совпадает, неприемлемо. Я от всей души добавляю к проклятью истории свое собственное проклятье. Зена…

– Да, Людоед. – Внезапная перемена тона застала ее врасплох.

– Сложные организмы – млекопитающие, птицы, растения – кристаллы копируют, только когда я их избиваю до полусмерти. Однако кое-что получается без особых усилий.

Он поднялся и раздвинул занавески на задней стенке. Снял с верхней полки подставку с аптекарскими стеклышками. Придвинув их к свету, нежно прикоснулся к стеклу.

– Культуры… Простые, безобидные. Здесь – палочки, здесь – спириллы. Кокки зреют медленно, но зреют. Если захочу, я могу вырастить сап или чуму. Могу распространить вредные возбудители эпидемий по всей стране, выкосить целые города. Нужен лишь посредник, законченный результат мечтаний кристаллов, который научил бы меня, как они мыслят. Я найду такого посредника, Зена, или сам его выращу. А когда он у меня появится, сделаю с человечеством то, что захочу, – с чувством, с толком, с расстановкой.

Девушка взглянула на потемневшее лицо, но ничего не сказала.

– Почему ты ходишь сюда и слушаешь меня, Зена?

– Потому что ты посылаешь зов. Если я не буду приходить, ты и мне сделаешь больно, – честно призналась она. – А ты почему со мной разговариваешь?

Людойе неожиданно рассмеялся.

– За все предыдущие годы ты меня ни разу об этом не спрашивала. Мысли, Зена, не имеют формы, они закодированы. Это импульсы, не имеющие очертаний, плотности или направленности… если только не передать их кому-то еще. Тогда они выпадают в осадок, становятся идеями, которые можно положить перед собой на стол и рассмотреть. Ты не ведаешь, что витает у тебя в голове, пока кому-нибудь об этом не расскажешь. Вот почему я говорю с тобой. Кстати, ты не притронулась к вину.

– Извини. – Зена послушно выпила вино, глядя на хозяина расширенными глазами поверх края бокала – слишком крупного для ее ладони.

Потом он позволил ей уйти.