Венецианские тайны. История, мифы, легенды, призраки, загадки и диковины в семи ночных прогулках

Вернитесь теперь на калле де ла Вида о де ле Локанде и двигайтесь по ней направо, пока не дойдете до калле деи Фузери (calle dei Fuseri). На ней поверните направо и почти сразу налево, в сотопортего де ла Мальвазия (sotoportego de la Malvasia). Слово «мальвазия» нередко встречалось на венецианских улицах: так назывались лавки, в которых продавали привозное вино, в первую очередь – из Мальвазии, города в греческой Морее, откуда и пошло название сладкого вина. Эти винные лавки считались совсем наособицу: им запрещалось продавать местные вина и кушанья, иметь вывески и игральные карты для посетителей. Мальвазия подразделялась на сладкую (dolce), округлую (tonda) и изящную (garba). Во время процедуры выборов дожа именно мальвазию подавали выборщикам вместе с бисквитами.

Вторая калле по правую руку – калле де ле Колонне (calle de le Colonne

). Она выведет вас на одноименный мост, а потом, после впечатляющего темного сотопортего – на Фреццарию (Frezzaria). Эта длинная калле получила свое название от некогда изготовлявшихся и продававшихся здесь стрел (freccie). Если повернуть с нее налево, а потом завернуть вместе с ходом улицы за угол направо, то через несколько шагов по левую руку откроется корте де ла Польвере (corte de la Polvere, «двор Порошка»).

Кипрский порошок

Во второй половине XVIII века здесь размещалась фабрика «кипрского порошка», la polvere di Cipro. Ее создал Бортоло Лукаделло, а его сын Джамбаттиста получил в 1763 году «привилегию», то есть монополию от магистрата санитарии.

В те времена в Республике этот порошок был широко распространен. Им пудрили свои парики и дамы, и кавалеры. В наши дни пудреных париков уже никто не носит, а вот пудрой продолжают пользоваться. Правда, теперь уже не на макушке, а на лице. Хотите знать, откуда пошло само это слово – «пудра» (cipria

)? Как раз отсюда[108]. Другие фабрики по производству пудры существовали на Сан-Джованни-Кризостомо, на Санта-Мария-Формоза, на Сан-Сильвестро и на Джезуати. Ношение париков было настолько распространено, что на мужчину без парика смотрели с подозрением.

«Подпятники» венецианок

акушка – не единственное, что занимало венецианскую моду. Намного раньше, чем парики, предметом пристального внимания прекрасного пола в Венеции стала обувь. Пока улицы еще не были замощены, венецианки использовали дзокколи (zoccoli, деревянные сабо, буквально – «копыта») или кальканьетти (calcagnetti, буквально – «подпятники»), чтобы перемещаться по грязным и пыльным калле без риска выпачкать ноги и платье. Постепенно дзокколи стали предметом роскоши – их обшивали парчой, украшали золотом и каменьями, а подметка сделалась столь высокой, что обувь стала напоминать ходули. В музее Коррер на пьяцце Сан-Марко хранятся две пары: одна – высотой 43 сантиметра, другая – высотой 51 сантиметр. «Синьорам венецианкам, – писал Томмазо Гарцони, – они давали такую величину, что, казалось, пьяцца Сан-Марко полна карлиц, ставших великаншами». Немудрено, что высота каблуков делала походку венецианок весьма стесненной. Болезненнно грянуться оземь было для женщины не редкостью. Тогда-то они начали опираться на служанок. Чем большим количеством прислуги окружала себя дама, тем больше она о себе думала. Об этом говорится в народной песенке:

Выходить из дому даме,появляться повсеместно

можно лишь с толпой служанок,это всякому известно:множество служанок сзади —для хозяйки очень лестно.

Несмотря на запреты правительства и сатирические уколы («они похожи на ходячие древа изобилия», писал Джон Реймонд), каблуки становились все выше и все опаснее. Не убывало и количество их защитников, таких как Фабрицио Карозо да Сермонета, которые разрабатывали подробнейшие правила того, как эти дзокколи надлежит носить.

Первыми от громоздких дзокколи в пользу более удобных туфелек отказались дочери дожа Доменико Контарини (правил в 1659–1675 годах). Сохранился анекдот по этому поводу. Некий иностранный посол, желая польстить дожу, стал рассыпаться перед ним и перед Большим советом в комплиментах по поводу дочерей Контарини, надевших более удобную обувь. И тут кто-то из членов совета, не выдержав, горько воскликнул: «Слишком удобную! Слишком!» Причины недовольства венецианского патриция проясняют «Неизданные сатиры» (известные также как «Мода») Джованни Франческо Бузенелло:

Когда вставали на ходули,То ничего не замечали;Теперь низéнько наши крали —Того и жди, чтоб обманули!