Верь, бойся, проси…

Иногда, когда бедняга Лафет не знал, куда деваться, он, покусывая губы дабы сдержать смех над несчастным ухажёром, укоризненным взглядом пытался повлиять на неугомонную сестру, но дипломатично помалкивал. Желая отвлечь её от жертвы, и зная свою родственницу лучше, чем кто либо, Ян подкидывал тему для разговора и ловко уводил от этой экзекуции товарища. Вот и сейчас, после чаепития, он пожаловался на дурацкий сон, да ещё под утро, да вдобавок на пятницу!

— Проснулся весь не свой! — живописал он, — а цвета яркие, отчетливые, изображение как в цифре.

Фреза сразу уцепилась за своё.

— Расскажи! — потребовала она.

— О, вот уж нет! Сейчас начнётся хаббардизм, семиология Лотмана и прочая околонаучная дурнина. А расшифровать, к чему снятся берёзовые поленья, я смогу без всякой там потусторонней за́уми.

— И к чему? — заинтересовался любознательный Лафет.

— К пирогам.

— Дорогой кузен, ты отлично знаешь, сайентология тут не причём. Зачем всё перемешивать? Семиология, дабы быть точным, это от Соссюра.

— Подожди, а Пирс? Это же его измышлизмы.

— Если быть точным, Пирс использовал термин семиотика. Но до него так назвал эту науку Локк.

Ошеломлённый обилием малопонятного Лафет с круглыми глазами умно молчал, лишь вертел головой, как в настольном теннисе за шариком.

— Наука!? Придумали тоже! Я понимаю — ядерная физика! Или химия! Математика! Да что говорить про фундаментальные, множество прикладных, технических наук, даже гуманитарные вызывают уважуху. А это что? Наука сны толковать? Бестолковым?

Майка с улыбкой смотрела на брата, в отличие от Лафета она не была наивной, не велась с полуоборота, в то же время, раз Дуче повёл туда, надо туда и идти.

Вряд ли это ради смеха над Лёнькой, в подлости Ян замечен не был, за это его и уважали. Скорее, это он Майку остановил в её чисто женском желании не понаслышке «повертеть хвостом» перед кавалером, всё-таки они друзья и мужская солидарность — не пустой звук.

— А мне после леса грибы снятся, — поделился сокровенным Лафет, — ещё после рыбалки поплавок снится, так и пляшет на волнах. А ещё знакомый один — Тельняшка! Он весной со срочной вернулся, на флоте служил! Так вот, рассказывал, что до сих пор сны догоняют, как его вызывают в военкомат и на комиссию. Он во сне пытается доказать, мол отслужил уже, не слушают, бреют наголо и в армию по новой, на корабли!

Родственники слушали с интересом, не перебивали, но тут практически одновременно у Лафета и Дуче заиграли сотовые. Лафета вызвонил Бул, Дуче звонил Жак.

Выслушав, они молча переглянулись. Дуче встал, начал собираться. Майка сразу напружинилась. Ребята посерьезнели, и это не ускользнуло от внимательных глаз девушки.

— Так! Прошу объясниться!

Лафет опустил повинную голову, избегая Майкиных глаз.

— Сестрёнка, потом! Сбор общий, дела пацанские, не для девичьих ушей, — пришёл на помощь другу Дуче, — Лафа давай, скачками…

Друзья молодыми лосями ломанулись на площадку у реки, на место их обычной дислокации. Там уже была практически вся команда во главе с атаманом. Булу позвонил Пыхало и предупредил о наезде на них Шляпы.

Застали врасплох пшекленты интервенты! Двое парней Пыхало пострадали, но, к счастью, не трагично. Хуже — другое! Прежде чем сельские сорганизовались и дали отпор, эти отморозки разговорили Витюшу-козопаса.

Витюша — деревенский блаженненький, безобидный и на голову слабый паренёк, пас козочек, к нему и подослали пару «щедрых друзей», угостили баночкой пива и стали расспрашивать про всех и вся. Выяснили и про Була с Лафетом, мол, городские, не местные. Ну, а с Витюши, сами понимаете, какой спрос?

Так что, дружище, мы тут теперь настороже, пусть приезжают ещё, будем рады свести счёты. Ну, а вы там насторожитесь! Вас теперь искать будут, грозились эти шляпники-гопники, ребята слышали. Приезжали, кстати, человек двадцать, семь машин было.

Дурная весть не ходит одна! В тот же день с утра Була, когда тот вылетел в магазин, тормознул Хана́ и предупредил, что Булыга откинулся. Должен был вчера ещё приехать, но, видимо, где-то тормознулся. Подкова вся на ушах, ожидают-с. Как же, событие!

Один из самых шебутных Митрох домой летит, в гнездо родное. На серьёзных людей он вряд ли пасть разинет, ну а на вас натравят сявки подкованные, он и постарается выспаться. Очень необузданный чел, будьте аккуратней.

Хана знал, что говорил, они с Булыгой когда-то были дружками, не разлей шампанским.

Всё это Ромка, ничего не скрывая и не приукрашивая, рассказал притихшим друзьям.

Сидели-думали долго, были предложения, но какие-то несерьёзные.

— В общем, соратники, так! Разбредаемся по домам, усиленно мыслим. Все на связи, если у кого что проклюнется, сразу сообщаем. Только помним — времени у нас с рыбий хвостик, — разрядил обстановку вожак стаи.

Лафет и задумчивый Дуче ещё не подошли к дому, как выскочила неугомонная как юла Фреза.

— А, Фреза-Егоза! Тут кое-кто по тебе истосковался, — поприветствовал сестру братец Дуче.

— Леонид! Если вы надолго будете оставлять девушку одну, то знайте, это не по-гусарски…  — не обращая внимания на Яна, заявила дама.