Вернадский

Открытие новой академической комиссии происходит 14 ноября 1926 года в домашнем рабочем кабинете инициатора. На это событие в Доме академиков собралось немало выдающихся соседей. И, конечно, Вернадский произносит речь — сильный выброс мысли в развитие науки о месте человеческого разума в природе, то есть о будущей ноосфере. Исходный тезис его речи: нет различия для естествоиспытателя в объектах природы — происходят ли эти явления в далекой галактике, в невидимом мире атома или в духовных переживаниях человека. Все они есть явления природы. Даже эфемерные, казалось бы, создания духа могущественным образом влияют на бытие природы. Неповторимые и неожиданные достижения знания поначалу возникают только у отдельного человека, они создаются только в личностной форме.

Вот почему, говорит он, «в мире реально существуют только личности, создающие и высказывающие научную мысль, проявляющие научное творчество — духовную энергию. Ими созданные невесомые ценности — научная мысль и научное открытие — в дальнейшем меняют указанным раньше образом ход процессов биосферы, окружающей нас природы»⁶.

Широкая натуралистическая точка зрения позволяет разглядеть здесь загадку появления в обществе творчески одаренных личностей — биологическое явление, существа которого мы не знаем. Независимо от общественных условий, иногда вопреки неблагоприятным обстоятельствам, иногда благодаря поощрению и воспитанию они приходят в мир. Их ум создает силу, меняющую окружающую природу. Так в конечном итоге знания зависят от появления одаренных личностей — несравнимых между собой сочетаний ума, характера, любознательности, духовных переживаний и творческих импульсов. Ритм их появления мы не улавливаем, ясно только, что явление личности в мир и ее творческие свершения есть закономерность истории, а остальное состоит из клубка случайностей.

Как на небе в пустом разреженном пространстве среди обычных светил является сверхновая звезда и порождает новую галактику или созвездие, так после пустых промежутков истории внезапно появляется созвездие имен — скопление талантов. На протяжении каких-нибудь пятидесяти лет истории Древней Греции появились несколько десятков мыслителей и ученых, заложивших основы научного знания. Следующий всплеск талантливости приходится на XVII век. Таков и XIX век в русской литературе.

Взрывом научного творчества нужно называть такие периоды, в том числе и тот, который мы все еще сами переживаем, говорит Вернадский. Он носит не разрушающий, а созидающий характер. Нет сомнения, что он приведет к новым изменениям в окружающем. Взрыва мы не «слышим», потому что наша жизнь совпадает с ним по времени. Мы находимся внутри взрыва, в разворачивающейся почке человеческой цивилизации. За последние 25 лет подвергнуты переосмыслению самые фундаментальные составляющие наших знаний, заложенные еще в XVII веке и основанные на механике понятия об атоме, энергии, пространстве и времени. В них теперь входит новый элемент — человеческое измерение.

«Напрасно стал бы человек пытаться научно строить мир, отказавшись от себя и стараясь найти какое-нибудь независимое от его природы понимание мира. Эта задача ему не по силам; она является и по существу иллюзией и может быть сравнена с классическими примерами таких иллюзий, как искания perpetuum mobile

, философского камня, квадратуры круга. Наука не существует помимо человека, и есть его создание, как его созданием является слово, без которого не может быть науки. Находя правильности и законности в окружающем его мире, человек неизбежно сводит их к себе, к своему слову и к своему разуму. В научно выраженной истине всегда есть отражение — может быть, чрезвычайно сильное — духовной личности человека, его разума»⁷. Вернадский уже на своем опыте убедился, что научная истина — не логически построенное знание. Это только результат, но он может появиться только после созданного в глубине личности нравственного напряжения, создающего направление усилий. Оно называется старинным словом вдохновение.

Как 15 лет назад, в речи о радии перед теми же коллегами, он настойчиво подчеркивает признание за научной картиной мира статуса реальности. Действительны как измеряемые вещи, так и идеальные невесомые ценности, создающиеся человеком. В сущности, есть смысл в Платоновом учении, признававшем идеи более реальными, чем окружающий нас предметный мир. Философская интуиция Платона нашла отражение и в строгой науке. Одновременно с Вернадским Нильс Бор сформулировал «основной квантовый постулат» или относительность к средствам наблюдения. Результат измерения всегда зависит от построения эксперимента. Факт природы существует вместе с опытом его добывания. Внимательно следивший за новыми открытиями Вернадский видел, что и в физике никакой природы самой по себе не существует. Это иллюзия. Невозможность освобождения от самого исследователя — реальность природы. Человек в нее входит, и она существует и объективно, и вместе с преобразующим ее человеком.