Вернуться, чтобы вернуться…

А если сидящие в этих двух автомобилях заодно друг с другом? Могут же профессионалы допустить, что я их замечу? Могут! Еще как могут! Вот они и разыгрывают вариант, когда один – второй автомобиль «подставляется и засвечивается», а другой – первый следит, как я справлюсь с таким «психологическим» давлением на меня. Похоже… очень правдоподобный вариант.

Хотя, если допустить, что во втором автомобиле не журналисты, и люди в первом и во втором автомобилях не заодно друг с другом, то… То во втором люди Карлоса! Точно! Вот откуда их непрофессиональные действия. Стоп! А почему не полиция? Полиция не может так не профессионально действовать, не должна… Значит… значит все-таки люди Карлоса!

Но почему? Не доверяет мне? Возможно. Решил «прикрыть» меня на случай неожиданностей со стороны «компаньонов»? И это возможно. Если не доверяет, то тогда понятно, почему не сказал мне ни слова о том, что знает, кто в машине. А если решил меня подстраховать? В этом случае он должен был сказать мне, он не может упустить такой случай, не похвастаться. И потом, он так боится их… Да и всячески пытался уйти от ответов на мои вопросы о преследовавшим меня автомобиле.

А если оба автомобиля от Карлоса? Но почему он тогда даже не попытался выяснить у меня: не участвует ли в слежке за мной еще один автомобиль? Не знает о нем! Или пытался скрыть, что знает? И зачем два автомобиля? Демонстрация возможностей? Маловероятно, скорее всего, люди Карлоса только в одном: втором автомобиле, а это означает, что у Карлоса есть свое, очевидно, вооруженное формирование. Банда?

Ай, да Карлос – государственный служащий, политик, опирающийся на бандитов!

Вывод с очень большой степенью вероятности: в первом автомобиле находятся люди «компаньонов», во втором – бандиты Карлоса.

Но бандиты Карлоса не могут не мешать людям «компаньонов», они своими непрофессиональными действиями «засвечивают» их. Людям «компаньонов» придется или договариваться с ними, или, что проще и привычнее для них, «убирать» их».

Томас положил на стол карандаш, скомкал исчерченный лист бумаги и бросил его в камин. Дрова прогорели, мерцали только угольки. Лист вспыхнул и сгорел.

«Вот так всегда. Стоит только на, казалось бы, остывшие угольки бросить лист, как вспыхнет огонь, – подумал Томас. – Все скрытое рано или поздно становится явным».

Он выключил радиоприемник и ушел спать. Не спалось и лежа в кровати, он продолжал размышлять.

«Как же поступить? Сказать и «компаньонам», как я сказал Карлосу, что я заметил слежку? Сказать им, что заметил два автомобиля или один? Если один, то какой из двух: первый или второй? Нет, надо сказать, что заметил и тот и другой. Если они поверили в то, о чем я им дал понять относительно себя, они не должны удивляться, что я обнаружил слежку. Это даже повысит мой авторитет в их глазах и подтвердит то, что я рассказал им о себе.

А говорить ли Карлосу, что я заметил два автомобиля? Он, наверняка, не удержится, чтобы не поинтересоваться как дела, после того, что я ему рассказал. Пожалуй, не стоит, не надо, чтобы он знал, что я такой «наблюдательный». Кстати, интересно: снимет ли он слежку за мной после того, что я ему рассказал, или нет?

Ну, ничего, утро вечера мудренее… Завтра узнаю.»

Томас заснул.

XXI

Разбудил Томаса телефонный звонок.

«Опять Карлос, – подумал Томас, поднося трубку к уху, – кто еще кроме него?»

Но это был не Томас – это был Чиккорелли.

– Нам надо встретиться, – поздоровавшись, сказал он, – и как можно быстрее.

– Доброе утро, – ответил Томас, – хорошо. В десять в автомастерской.

– Будем, – Чиккорелли отключился.

«Что-то произошло, – понял Томас, – иначе он бы не позвонил. Кстати, как он узнал этот номер телефона? Я ему его не давал. Не иначе, как у них есть информатор… Но где: в мэрии или на телефонной станции? Если в мэрии, то это Карлос, никто кроме его не знает этот мой номер телефона. Но Карлос не может дать им его, он боится их… А если он кому-нибудь, хотя бы Хуаните дал его? Если дал, то Хуанита работает на «компаньонов»?! Не верю…»

В половине десятого он был у себя в кабинете в автомастерской. От ворот усадьбы и до ворот автомастерской за ним следовал «хвост» из двух автомобилей.

«Ничего не изменилось, – отметил Томас. – Все по-прежнему».

Без пяти десять в кабинет, предварительно постучав, вошла секретарь – пожилая сеньора Капаримос: – Сеньор Томас, к Вам пришли.

– Просите.

Капаримос вышла, и в дверь вошли Чиккореллли и Гонсалес. По их лицам Томас понял, что они чем-то разозлены.

– Рад видеть, – привстал Томас из-за стола, – присаживайтесь.

–

Зачем вы организовали слежку? – садясь, спросил Гонсалес.

– Тот же вопрос я хочу задать вам, – спокойно сказал Томас.

Чиккореллли и Гонсалес уставились на него.

– Зачем вы организовали слежку? – повторил их вопрос Томас.

– А вы заметили? – спросил Чиккорелли.

– За кого вы меня принимаете…

– Значит, заметили, – утвердительно сказал Чиккорелли и посмотрел на Гонсалеса, – заметили и начали следить за нами.

– Не так, – поправил его Томас, – я не следил за вашим автомобилем.