Моряки глазели на лысую голову Мышки, на обнажённую, украшенную крошечным серебром грудь. Возникший из кустов Мин уставился туда же. Катрин сунула девчонке плащ.
— Так, вы уходите немедленно. Глорцы охраняют, Эле командует. Мин и Цуцик прикрывают фланги. Мы слегка задержимся на всякий случай.
— Уходить, так всем, — сказала Эле.
— До утра местные вряд ли проспят в полном неведении. У них покойники в двух местах появились. Кто их знает, вдруг погоню изобразят? Мы тогда их слегка пощиплем. Мышка быстро двигаться не сможет. Теа, ты уж бойцов подгоняй.
Лиска ревниво посмотрела на лук в руках Эле и огорчённо фыркнула:
— Вы хоть мои сапоги Мыше дайте. Босая она и сотни шагов не пройдёт.
— Пошустрее, — поторопила Катрин, распаковывающего заплечный мешок Квазимодо. — Мышь, что ты с собой на память прихватила? Набор кухонной посуды?
— Т-трафеи. Це-нные. Эле, ты мне его морду покажи, — попросила Мышка, пристально глядя на пленника.
Эле носком сапога ткнула пленного в щеку. Рожа у дикаря оказалась молодой и украшенной реденькой козлиной бородкой. То ли вследствие изощрённости пут, то ли после знакомства с опытным Ква, «язык» пребывал в полубессознательном состоянии. Рот плотно заткнут тряпкой. Только ресницы вздрагивали от боли.
Мышка пискнула и пнула пленного босой пяткой. Потом попыталась вскочить ему на голову и втоптать её в жёсткую, замёрзшую траву.
— Э, бешеный грызун, — Катрин подхватила подругу за локти. — Некогда нам развлекаться.
— Это он, падла! — зашипела Найни. — Он меня утащил. Он меня первым и трахнул. Прямо на камнях, урод! У-у, сука, да я его собственными руками кастрирую. Приволок меня своим вонючкам. Они меня…
— Цыц! Потом хвастать будешь. Уходите, пока вся пещерная орда не проснулась. Мышь, в себя приди, говорю!
Найни слегка опомнилась:
— Я виновата, Госпожа. Они всё равно к кораблям утром собрались. Оружие наше понравилось. И я по-понравилась. Там ещё пещеры е-есть. Воинов там три по тридцать, и ещё две руки. В смысле — около ста двадцати бойцов. Здесь воины в большой пещере живут. Старшие — наверху. На рассвете грабить вы-выступают.
Катрин бросила взгляд на лису.
— Я — что? — прохрипела Теа. — Говорю же — не успела распознать.
— Не в том дело. Уводи быстрей. В лагере не мешало бы предупредить о нападении. Местные бандарлоги шустро бегают.
— Кто бегает? — поинтересовался Мин.
— Я говорю — проваливайте побыстрее! Нам здесь до утра сидеть тоже неинтересно.
Найни торопливо обувалась. Остальные тоже готовились. Катрин пнула узел, добытый Мышкой:
— Эле, этого любителя чужих девочек потрахать можно связать так, чтобы ногами двигал? Вьючьте на него барахло, в лагере хорошенько допросим.
Вязала бывшая телохранительница просто виртуозно. Таинственный горшок упаковали в один из заплечных мешков.
Катрин осторожно тронули за рукав:
— Моя леди, — прошептал полукровка, — я приказ не обсуждаю. Только получается, все дарки уходят, а вы остаётесь прикрывать? А вас кто прикроет? Я в самый раз буду. Я быстрый. И прямую дорогу покажу.
— Прямую я и сама покажу, — пробурчала Катрин. — Ладно, с нами останешься. Только…
На скале раздался пронзительный вопль. Вопили у пещеры, откуда выбралась Мышка. Женский голос выкрикивал что-то неразборчивое, но явно тревожное. Эле поднялась над кустами — скрипнул, натягиваясь, лук. Вопль оборвался, через мгновение послышался мягкий стук катящегося со скалы тела.
Теа фыркнула, на этот раз одобрительно.
— Меня, хва-хватились, — пролепетала Мышка.
— Дождались?! — прорычала Катрин. — А ну, пошли вон отсюда! Цуцик, за Мышь отвечаешь, кобелиная твоя морда!
Теа уже сгинула в кустах, остальные, подстёгнутые яростью предводительницы, метнулись следом. Эле наложила на тетиву следующую стрелу.
— Тебе отдельно предложить? — поинтересовалась Катрин.
— Лук здесь нужен. Бегаю я быстро. Мин подтвердит.
— Ну вас в жопу с такой дисциплиной, — откровенно сказала Катрин. — Ква?
— Надо бы куснуть, пока не очухались, — быстро сказал одноглазый шкипер.
— «Куснуть»… Вот собачье воинство. Атакуем большую пещеру. Эле и ты, мелкий — держите фланги. Костя — тыл прикрой. Живее!