Вернуться к себе (СИ)

Темная комната. Мерное дыхание Лехтэ. Атаринкэ резко открыл глаза и окончательно прогнал дрему. Пора.

Бесшумно встал с кровати и направился к двери. На пороге обернулся, посмотрел на спящую любимую и решительно вышел.

========== Глава 2 ==========

Когда Лехтэ проснулась, утро уже началось, хотя ладья Ариэн и не успела еще высоко взобраться. Улыбнулась, потянулась сладко, и открыла глаза. И в этот самый момент в миг погрустнела — мужа рядом не было. И постель была с его стороны холодной. Значит, ушел давно. Интересно куда? Может, в мастерскую?

Лежать больше не хотелось. Она встала, оделась и пошла на кухню. Перво-наперво все-таки надо поесть, а уже потом начинать заниматься делами. Не спеша заварила квенилас, приготовила завтрак. Поела. Пока завтракала, думала о предстоящих делах. В принципе, давно надо было заполнить полки в кладовой. Запасы сыра, муки, овощей постепенно истаивали, а, значит, что ей не мешало бы нанести визит одному-двум знакомым. Но сначала надо заглянуть в мастерскую и поздороваться.

Однако и там она никого не обнаружила. Немного растерянно огляделась и пожала плечами. Обошла дом в поисках записки, сообщающей, что муж уехал по делам. Не нашла.

Настроение, такое замечательное в момент пробуждения, теперь стремительно ухудшалось.

*

Чертоги Мандоса, некоторое время назад

— Тьелперинквар Куруфинвион, вас желает видеть Владыка Судеб, следуйте за мной, — изрек втекший в мрачноватую каморку майя и, не дожидаясь ответа, направился к выходу.

— Зачем? — бесцветным голосом ответил Келебримбор, — я ясно дал ему понять, что не желаю встречаться ни с кем из эльдар, оставьте меня.

— Мне велено доставить вас, простите, — от рук майя устремились сверкающие серебряные нити, которые опутали фэа нолдо. Ведомый прислужником Мандоса, Тьелперинквар предстал перед Намо.

— Почему ты нарушил мой наказ? — без приветствия начал Судия. — Тебе было велено найти родичей, убедить твоего отца слу… помочь мне. Ты бы уже мог покинуть Чертоги.

Тишина висела в зале, казалось, что в мире мертвых нет места даже дуновению. Впрочем, откуда ему там взяться.

— Молчишь? Опять упрямишься… зачем? Ты сам отрекся от отца, так почему не хочешь вновь обрести тело, оставив его здесь? Навсегда.

— Не согласен, — однозначно ответил Келебримбор, увидел серебряный росчерк и вновь очутился в своей каморке.

Ничто не менялось в существовании сына Искусника, он был заперт один, теперь уже без возможности покинуть место исцеления фэа, как именовали его камеру майяр Намо. Живой эльда давно бы сошел с ума, но душа внука Пламенного продолжала светиться, и лучи ее были ясными.

Однажды он ощутил какое-то неуловимое изменение, будто произошло нечто важное в этом мертвом царстве. Появление майа его не удивило и, влекомый любопытством, Келебримбор последовал за ним без серебряных пут.

Владыка Мандоса наигранно склонил голову, изображая приветствие.

— Бедный Тьелперинквар, как мне жаль, как жаль, что не смог уговорить тебя обрести тело вновь.

Он помолчал, вздохнул и с хорошо изображаемым сочувствием продолжил:

— Куруфинвэ Фэанарион не был столь упрям и сегодня покинул мои Чертоги. Вместе со всеми своими братьями. Так что, храбрый, но глупый нолдо, ты здесь остаешься, а раз так, то изволь потрудиться и тем самым, возможно, получить мою благодарность, мое расположение.

Резкое «Нет» вспороло липкую тишину тронного зала Мандоса, и фэа Тьелперинквара ослепительной вспышкой вылетела из него, уносясь все дальше, ровно до того момента, как запуталась в серебристой паутине, выпущенной сразу тремя майяр.

*

Атаринкэ быстро собрался и покинул дом, когда небо лишь немного посветлело на востоке. Быстро поседлал гнедую кобылу, которая наградила его таким выразительным взглядом, что он ее побеспокоил в столь ранний час.

Искусник ехал по улицам спящего города, но на удивление пару раз встретил знакомых — одна эльдиэ торопилась подоить коров, что паслись на лугах близ Тириона, другой возвращался с охоты домой (он ночевал в лесу, не успев вернуться вчера).

Курво уже выехал из Тириона, когда неожиданно услышал сзади топот копыт. Он обернулся и скрипнул зубами от досады — эти светлые волосы он не перепутал бы никогда. Подождал, пока брат догонит, и вместо приветствия сразу спросил:

— Что-то случилось?

Немного растерявшийся от такого приема блондин лишь пожал плечами:

— Да на охоту собрался, увидел тебя и решил, что ты тоже.

Он оглядел Атаринкэ, не обнаружив оружия, отметив только нож на поясе.

— Ошибся, значит. А ты куда в такую рань и один?

Турко покрутил головой, пытаясь понять, зачем его брат едет на запад, где ничего нет, кроме садов Лориэна и Чертогов.

— Турко, пожалуйста, оставь меня сейчас, есть дело, которое мне нужно закончить самому.

— Курво, я, кажется, понял, куда ты так торопишься. Уверен, что это правильная мысль?

Искусник не ответил, в прямом смысле удрав от ответа — кобыла рванула вперед, повинуясь своему эльда.

Тьелкормо лишь покачал головой, шепнув:

— Удачи, брат, — и развернув коня, направился в другую сторону.