«Верный Вам Рамзай». Книга 1. Рихард Зорге и советская военная разведка в Японии 1933-1938 годы

В результате всего этого я начал галлюцинировать. Не выдержав всего этого, я подал заявление о желании давать показания и подтвердил показания КЛЕТНОГО и ШЛЕНСКОГО.

Но все это было вынужденное признание.

Я прошу Вас проверить по корешкам пропусков во 2-ое отделение Разведуправ. за июнь, июль 1937 г., сколько раз был у меня КЛЕТНЫЙ. Он был два раза в присутствии КОНСТАНТИНОВОЙ и майора ПОПОВА.

Проверить, сколько раз я был у КЛЕТНОГО в Покровско-Стрешневе, и кто при этом у него был, т. к. КЛЕТНЫЙ показывает, что в момент моего посещения его квартиры были он — КЛЕТНЫЙ и его жена, тогда как я у него бывал с АЛЕШИНОЙ и РУБАШКИНЫМ и последний один раз нас фотографировал.

Прошу вызвать в суд КЛЕТНОГО и ШЛЕНСКОГО и тех свидетелей, которых я просил в своих заявлениях. <…>

С РИНКОМ у меня были натянутые отношения, но связан я с ним не был. РИНК, будучи военным атташе, ничего не делал, и к своим обязанностям относился не как советский гр-н и коммунист. Я был связан с ФЕДОРОВЫМ, который разоблачил РИНКА. Лично я по возвращении в СССР о РИНКЕ и других его друзьях написал материал с фактами.

Мне все время на следствии твердили, что, якобы, я был завербован в шпионы РИНКОМ, вот поэтому я и вынужден был указать на РИНКА.

Фотобумагу КЛЕТНОМУ я передал по просьбе ПОКЛАДОК для передачи его дочери.

В материалах дела меня обвиняют, что, якобы, я проводил предательство, т. е. предал японской разведке ……… агентов советской разведки резидента «Рамзая», который был двойником, о чем я дал обширный материал К.Е. Ворошилову, материал этот подтвердился.

Другие мною были разоблачены как действительные враги СССР. С ПОКЛАДОК я впервые встретился после окончания Академии, когда просился о посылке меня на работу в часть. В дальнейшем я сталкивался с ним по службе. В личной жизни я также с ним встречался. В 1937 году ПОКЛАДОК был арестован, но я никогда не усматривал в нем врага. Я знал его как хорошего коммуниста.

В Хабаровске у ПОКЛАДОК я был вместе с ЗУБАНОВЫМ. Когда нам выписывали литера, он дал нам 500 руб. для передачи их его семье в Москве. Тогда же он дал нам два пакетика с фотобумагой для передачи КЛЕТНОМУ. С КЛЕТНЫМ я знаком с 1935 года, как с преподавателем японского языка по Академии. <…>

Чем вызваны клеветнические показания ШЛЕНСКОГО и КЛЕТНОГО я не знаю, могу лишь предполагать, что они подвергались таким же методам следствия, как и я.

Если бы были на суде КЛЕТНЫЙ и АНТИПИНА и жена КЛЕТНОГО и те документы, которые я прошу приобщить к делу, то я доказал бы ложность показаний как КЛЕТНОГО, так и своих.

Заявление на л.д. 273–291/».

Из протокола заседания Военной коллегии Верховного Суда: «СВИДЕТЕЛЬ КЛЕТНЫЙ Александр Михайлович. /49 лет, имеет образование высшее, русский, следственно заключен, арест. 17.9.38 г. На вопрос председательствующего показал:

СИРОТКИНА я знал с 1933 г. по Академии им. Фрунзе, он был слушателем, а я преподавателем японского языка.

Отец у меня был маляром живописцем.

Взаимоотношения у меня с СИРОТКИНЫМ были хорошие, ссор у меня с ним не было.

По делу СИРОТКИНА я допрашивался в октябре или ноябре 1938 года.

На первом допросе я показал о СИРОТКИНЕ, что меня вызвал военный атташе СССР в Японии РИНК и сообщил, что ПОКЛАДОК, с которым был связан по шпионской работе, из Москвы отозван. Что намечены на его место две кандидатуры ШЛЕНСКИЙ и СИРОТКИН.

В зависимости от того, кто первый приедет в Москву, с тем и устанавливайте шпионскую связь в пользу Японии.

По приезде в Москву я имел встречу с ЛЕЙФЕРТОМ, помощником ПОКЛАДОК, который — ЛЕЙФЕРТ, мне сказал, чтобы поддерживать связь с японской разведкой.

На другой день ко мне пришел СИРОТКИН и передал мне пакет, но мы с ним о шпионаже разговора не имели.

Во второе свидание с ЛЕЙФЕРТОМ, последний мне сказал, что я должен сходить на квартиру к СИРОТКИНУ, который будет передавать мне необходимый шпионский материал. К СИРОТКИНУ я ходил и договаривался с ним, что встретимся у КОНСТАНТИНОВА на квартире в день авиации — 18 августа 1937 года. Эта встреча состоялась, и я получил от него нужный вариант.

Впервые в 1933 году в 20-х числах мая я узнал от РИНКА, что СИРОТКИН японский шпион. Простите, это было в 1936 году, я спутал свой первый и второй приезды в Токио. РИНК тогда был военным атташе. Простите, это было не в 1936 году, а в 1937 году, когда мне РИНК сказал, что ПОКЛАДОК из Москвы выехал в Хабаровск.

Я немного устал и путаю годы.

РИНК знал, что я японский шпион и что японской разведкой мне было поручено заменить ПОКЛАДОК. Сам я старый шпион, т. е. с 1914 года. Завербован был японцем Ходзимо в Киеве, когда был студентом Коммерческого института.

В Токио с СИРОТКИНЫМ я сталкивался редко. Были случайные встречи.