Вероятно, Алекс

Отлично. Теперь я еще должна переживать, что он решил от меня улизнуть. Первый раз отважилась пригласить на свидание парня, о котором грезила несколько месяцев, а в итоге все пошло наперекосяк. Если он через минуту не вернется, надо будет всерьез подумать о том, чтобы удрать самой.

– «Завтрак у Тиффани» совершеннейшая ерунда, не заслуживающая тех хвалебных слов, которые так любят произносить в ее адрес.

Я замираю на месте. Вокруг никого нет. Бросаю взгляд на проход, сначала в одну, потом в другую сторону. Мне что, это приснилось? Или кто-то другой, услышав, как мы с Патриком обсуждали этот фильм, тоже о нем заговорил и мне невольно пришлось стать свидетелем этого разговора?

– Вообще-то картина не задумывалась как любовная история. Что в данной ситуации выглядит весьма иронично.

– Эй? – шепчу я.

Коробка с одним из дисков смещается в сторону, и я вижу перед собой глаза человека в проходе напротив. Я отодвигаю другой диск и обнаруживаю за ажурным металлическим каркасом полки другие фрагменты лица: небритый подбородок, вялая ухмылка, выгоревшие на солнце прядки волос. Портер. Мои руки сжимаются в кулаки.

– Какого черта ты здесь делаешь?

– У меня сегодня выходной.

– И поэтому ты повсюду за мной шляешься? – злобно бросаю я.

– Это не я за тобой, а ты за мной шляешься. Когда ты с торжественным видом вплыла в магазин с Патриком Киллианом под ручку, я уже был здесь.

Я встаю на цыпочки, чтобы посмотреть на него поверх полки. Он поднимает голову, встречается со мной взглядом и поднимает брови, что тут же придает его лицу выражение элегантности. Сердце в груди опять пускается в галоп. Почему он так на меня действует? Неужели мое тело рядом с ним в принципе не может вести себя нормально?

– Откуда ты его знаешь? – горячо шепчу я, глядя по сторонам, не слышит ли меня в этот момент Патрик.

Его нигде не видно – он либо в глубине магазина, либо вообще ушел.

Портер небрежно упирает локоть в полку с фильмами.

– Мы знакомы с детства. Он считает себя киноманом, потому что компания его семьи спонсирует местный фестиваль. Это тебе не хухры-мухры.

Погодите-ка – одну лишь злосчастную минуту! В моей голове оглушительно звонят тревожные колокола. Алекс наверняка упомянул бы, что его семья выступает в роли спонсора фестиваля. Обычно такими вещами хвастаются перед друзьями-киноманами и запретная зона подробностей личной жизни здесь в расчет не идет. Этого он бы от меня точно не утаил. Бред какой-то. Но Портер не врет – теперь я припоминаю: Патрик, дав мне программку кинофестиваля, сказал, что она «только что из типографии». Неужели он получил экземпляр раньше других только потому, что его отец спонсирует это мероприятие? Брошюра по-прежнему лежит у меня в сумочке, и мне приходится сделать над собой усилие, чтобы не вытащить ее и не попытаться отыскать на страничке спонсоров фамилию Киллиан.

Внутри меня охватывает легкая паника, оттого что Патрик оказался не Алексом, но Портеру я могу сказать только одно:

– Тебе лучше знать.

В качестве колкости не очень, но сейчас я просто не в настроении.

– Насчет «Завтрака у Тиффани» ты была права, – отвечает он. – Трумен Капоте написал рассказ о гомосексуалисте и проститутке, а стараниями Голливуда он превратился в романтическую историю. О Микки Руни я вообще молчу. В итоге получилась чушь, способная любого повергнуть в смущение. Хотя…

– Что «хотя»?

– Я думаю, картину все равно стоит смотреть ради Одри Хепберн. Что это с тобой? Не надо смотреть на меня таким потрясенным взглядом. Это любимый фильм моей бабушки. Ты знаешь обо мне далеко не все.

Скорее даже ничего. Кто вы, Портер Рос?

– И о том парне, с которым у тебя сегодня свидание, вероятно, тоже…

– Боже, что ты так орешь? – шепчу я. – И никакое это не свидание.

При таком-то раскладе…

– Я говорю это только для того, чтобы ты не растрачивала свой шарм на человека, неспособного его по достоинству оценить. – Он перегибается через полку и знаком велит мне наклониться поближе. – У Патрика в Гватемале есть бойфренд.

Мои глаза превращаются в две узенькие щелочки. Я моргаю и устремляю на Роса неподвижный взгляд.

Вот дерьмо… Я вспоминаю, как во время нашей первой встречи в «Блинной хижине» Патрик назвал Кэри Гранта и Рэндольфа Скотта любовниками. А сегодня, когда я попросила его пойти со мной, долго колебался. И в том, что он спросил меня о Дюпонт Серкл, тоже ничего удивительного нет – если бы я прикусила свой разгоряченный язык и дала ему договорить, через каких-то пару секунд парень наверняка спросил бы, приходилось ли мне бывать там на ежегодном гей-параде «Кэпител Прайд».