Вещие сестрички

– Оставьте хоть немножко! – взмолилась Маграт. – Мне же еще приземляться!

– Так садись, – крикнула матушка, перекрывая завывания ветра.

– Я имела в виду нормально приземляться!

– Ты ведьма или кто? Кстати, какао принесла? Я тут замерзаю!

Маграт отчаянно закивала и свободной рукой передала матушке плетеную сумку.

– Хорошо. Отлично сработано, – заявила госпожа Ветровоск. – Увидимся у Ланкрского моста. – И выпустила Маграт.

Ту подхватил порыв дикого ветра. Маграт изо всех сил вцепилась в ручку метлы, что ныне, как и опасалась хозяйка, обладала аэродинамическими свойствами полена. И уж точно не могла нести на себе вес взрослой женщины. Гравитация неумолимо манила их к земле.

Пикируя над крышей леса, Маграт задумалась. Пожалуй, есть что-то хорошее в том, как госпожа Ветровоск решительно отказывается обращать внимание на чужие проблемы. По глубокому убеждению старой ведьмы, люди вполне были способны решить их сами.

Настал черед заклятия Изменения.

Маграт сосредоточилась.

Что ж, похоже, сработало.

С точки зрения обычного человека, ничего не произошло. Маграт же попросту скорректировала мыслительные процессы: из ошеломленной и слегка напуганной женщины, неумолимо летящей навстречу негостеприимной земле, она превратилась в оптимистичную и позитивно мыслящую женщину, которая владеет собой, несет полную ответственность за свою жизнь, знает, откуда несется, хотя вот куда, к сожалению, изменить не может. Но почувствовала Маграт себя намного лучше.

Она пришпорила метлу; та краткой вспышкой выплюнула из себя остатки магии и принялась хаотично вилять на подлете к деревьям. Когда же прутья пропахали борозду в полночной листве, Маграт сжалась, вознесла молитву о благополучном приземлении любому лесному богу, какому не лень было слушать, и покорилась судьбе.

На Диске насчитывают порядка трех сотен главных богов, но теологи каждую неделю обнаруживают все новых и новых. Помимо мелких божеств камней, дерева и воды за Овцепики отвечают двое: Хоки, наполовину человек, наполовину лягушка, известный своим паршивым чувством юмора (его изгнали из Дунманифестина после того, как он в шутку подсунул Слепому Ио, главе богов, взрывающуюся елку); и Херн Преследуемый, запуганный покровитель всех мелких пушистых существ, чья участь – окончить земной путь с кратким придушенным писком…

Любой из них мог приписать себе лавры за небольшое чудо, когда в лесу, полном холодных камней, заостренных пней и колючих кустов, Маграт плюхнулась на что-то мягкое.

* * *

Матушка тем временем летела к горам, закрывая второй этап пути. Она выпила прискорбно остывшее какао и, согласно правилам заботы об окружающей среде, выбросила пустую бутылку в подвернувшееся высокогорное озеро.

Оказалось, что перекус в понимании Маграт представляет собой два сэндвича с обрезанными корками с яйцом и кресс-салатом. Каждый был заботливо украшен листиком петрушки, как заметила матушка, прежде чем их смахнул ветер. Госпожа Ветровоск некоторое время разглядывала угощение, но потом все же съела.

Впереди замаячила расселина, все еще задушенная зимним снегом. Как крошечная искра в темноте, точка света на фоне огромных Овцепиков, матушка влетела в лабиринт гор.

* * *

Маграт села и принялась рассеянно выпутывать из волос сучок. В нескольких ярдах поодаль в сопровождении дождя из листьев рухнула метла.

Стон и какое-то звяканье заставили ведьму вглядеться во тьму. Неясная фигура стояла на четвереньках и тщетно пыталась что-то найти.

– Я на тебя упала? – спросила Маграт.

– Ну кто-то точно на меня упал, – ответил шут.

Они подползли друг к другу.

– Ты?

– Ты!

– Что ты тут делаешь?

– Ей-ей, просто гулял, – заверил шут. – Куча народу гуляет по лесам. В смысле, обычное дело, ничего оригинального. Может, заурядное развлечение, но мне всегда нравилось.

– Я тебя не зашибла?

– Ну пара бубенцов уже никогда не будет прежней.

Шут снова пошарил в листве и наконец нащупал свой ненавистный колпак. Тот глухо брякнул.

– Все, конец ему пришел, – возвестил шут, однако все равно натянул злосчастный убор. Вроде бы успокоившись, прибавил: – Дождь с неба падал, град тоже, даже камни случались. Рыб и лягушек приносило. А вот женщины до этого дня сверху не сыпались. Это единичный случай или еще повторится?

– У тебя ужасно твердая голова, – пожаловалась Маграт, вставая на ноги.

– Скромность не позволяет мне комментировать это утверждение, – заявил шут, но опомнился и быстро договорил: – Звиняй.

Они уставились друг на дружку, лихорадочно соображая.

Маграт вспомнила совет нянюшки как следует приглядеться к кавалеру. «Ну вот смотрю я на него. Да ровно такой же, как прежде. Унылый худой коротышка в дурацком наряде, практически горбун».

Внезапно, так же как облако становится галеоном или китом в глазах наблюдателя, Маграт поняла: а шут совсем не коротышка. По меньшей мере среднего роста, он прикидывался невысоким – горбился, ковылял и в целом передвигался в каком-то полуприсяде, отчего казалось, будто шут подпрыгивает.

Интересно, что еще заметила Гита Ягг?

Шут потер руку и послал Маграт кривую улыбку.

– Так понимаю, ты не знаешь, где мы?