Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I

«1 мая 1934 года я был в Казахстане во главе делегации иностранных коммунистов. В Караганде нас принял местный партийный руководитель, поехавший с нами на осмотр города…

В нашу честь был организован большой вечер дружбы. Вместе с нами сидели партийный секретарь и какой-то полковник НКВД. Он указал нам на четырех хорошо одетых мужчин, явно принадлежавших к дореволюционному поколению.

– Вот наши инженеры, – сказал полковник. – Они руководят эксплуатацией шахт. Со временем Караганда станет вторым угледобывающим районом Советского Союза.

Когда эти четыре инженера представились и я узнал их имена, то чуть не свалился со стула: в 1928 году одиннадцать инженеров были обвинены во вредительстве и казнены после судебного процесса, наделавшего в Советском Союзе много шуму. И вдруг четверо из них стоят передо мной! Я поворачиваюсь к полковнику НКВД и говорю ему:

– Послушайте, по-моему, это главные обвиняемые по шахтинскому процессу!

– Вы правы, это именно они…

– Но ведь их приговорили к смертной казни, и мы думали, что приговор приведен в исполнение…

Выдержав небольшую паузу, мой собеседник сказал:

– Видите ли, расстрелять кого-нибудь стоит не так уж дорого, но поскольку все они исключительно компетентные в своем деле люди и возможность их использования мы считали вполне реальной, то привезли их сюда и сказали им: «Под вашими ногами залегают огромные запасы угля… Наш Карагандинский бассейн может и должен стать, после Донбасса, вторым угольным центром Советского Союза. Все зависит от того, как вы возьметесь за дело. В общем, выбирайте одно из двух: либо вы добиваетесь успеха – и ваши жизни спасены, либо…» Эти четверо приехали сразу после процесса, – добавил человек из НКВД. – Они свободны и выписали к себе свои семьи…

Значит, инженерам, приговоренным к смерти за «вредительство», доверяли эксплуатацию второго по своему значению угольного бассейна Советского Союза!»[975]

В 1930 г. органы ОГПУ действовали уже более прагматично и процесс рождения всё новых и новых шарашек развивался весьма бурно.

«Зам. Председателя ОГПУ И. А. Акулов и начальник ЭКУ С. Н. Миронов 7 сентября 1931 г. доложили Л. М. Кагановичу по вышеуказанному запросу Г. К. Орджоникидзе, что конструкторские бюро при ОГПУ были созданы и работали в Москве, Ленинграде, Западной Сибири, Ростове-на-Дону. В записке было указано, что в бюро работают: 74 шпиона, 9 террористов, 98 руководителей организаций, 44 диверсанта, 14 членов промышленных партий, 184 контрреволюционера».[976]

Уже к началу 1932 г. в «химических шарашках» ОГПУ