Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга I

«страшными непрерывными пытками вынудили дать показания против большинства евреев в аппарате МГБ.[308] В Министерстве началась повальная чистка, перекинувшаяся и на Генштаб. Евреев изгоняли из этих спецслужб подчистую».

[309]

И, в отличие от Родионова и Макарова, Жорж «по своим каналам» не мог не знать обо всём этом. Да и не только из-за его причастности к спецслужбам ему грозила беда. Как выяснилось, и по факту его приезда в СССР он оказывался подозреваемым в «шпионской деятельности». Здесь-то он точно был «при чём».

13 января 1953 года в стартовой статье антисемитской кампании газета «Правда» писала:

«Установлено, что все участники террористической группы врачей состояли на службе у иностранных разведок, продали им душу и тело, являлись их наемными платными агентами.

Большинство участников террористической группы – Вовси, Б. Коган, Фельдман, Гринштейн, Этингер и другие – были куплены американской разведкой. Они были завербованы филиалом американской разведки – международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт». Грязное лицо этой шпионской сионистской организации, прикрывающей свою подлую деятельность под маской благотворительности, полностью разоблачено… Разоблачение шайки врачей-отравителей является ударом по международной еврейской сионистской организации. Теперь все могут видеть, какие «благотворители» и «друзья мира» скрываются под вывеской «Джойнт»».[310]

Как видно из «официальных источников», главной еврейской шпионской организацией считался «Джойнт». Но именно усилиями «Джойнт» и ИКОР семья Ковалей попала на Дальний Восток СССР! Значит, по логике любого тогдашнего кадровика, «колхозник из Биробиджана» Коваль – американский шпион! А по логике кадровика ГРУ – двойной агент! Было от чего «нервничать» Жоржу Абрамовичу. Вариант развития событий с настоящими еврейскими погромами в Москве был вполне реален – недаром А. И. Микоян назвал предстоявшее переселение «принудительным».

Дискуссия историков о том, насколько справедливы эти слухи, продолжается до сих пор. Не отрицают их обоснованность даже такие апологеты Сталина, как Сергей Кремлёв (Брезкун), но, конечно, в их представлении, события выглядели бы почти «вегетариански»:

«Ведь каким мог быть результат разворачивания той критики, самокритики, о которой в 40–50-е годы в СССР много было сказано, но которая пока удавалась не очень? В результате критики и чисток на её базе из руководящих и прочих системно значимых кресел были бы вычищены самодуры, бюрократы, разгильдяи, бездари и рвачи. А среди них автоматически оказались бы многие из уже имеющихся или потенциальных членов «пятой колонны»

.

Расстрелы разоблачённых открытых членов этой «колонны» имели бы в 1953 году не массовый, а знаковый характер <подчёркнуто мной – Ю. Л.> – применить высшую меру социальной защиты требовалось бы теперь к десяткам, а не к десяткам тысяч».[311]

Другой набор «отрицательных качеств» подлежащих репрессиям социальных групп перечисляет Владимир Успенский: