Предложение было моментальным – он готов бросить всё и немедленно взяться за подготовку материала не только для своей газеты, но и для центральных российских, а также заинтересовать радио и ТВ, корреспонденты которых в преддверии праздника приехали ознакомиться и подготовиться к будущей работе. И возможно, уже в вечерних новостях огромной сенсацией материал будет выдан в эфир по «Маяку» или даже по ОРТ. Он с азартом рисовал сюжет, увлекая меня справедливым возмездием провинившихся и торжеством победы униженных и оскорблённых. Картина была яркой, заманчивой, грандиозной по способам исполнения и… неподходящей, по моему мнению, для воплощения в нашем конкретном случае. Сочувствие и предлагаемая помощь друга, жара и несбыточное желание хоть на остаток дня отключиться от всех проблем позволили мне немного расслабиться и возомнить, что райские кущи и благодать будут вечными.
Но время шло, и мы, отдохнув, расстались: он поехал в турне по Крыму, а я – к дому, куда он подбросил меня на машине.
– Подумай, ещё не поздно. Это самый выигрышный вариант для тебя. Не беспокойся, мы всё раскрутим, как надо. Надумаешь – звони по мобильнику – я мигом, – сказал мой старый товарищ, протягивая руку и прощаясь.
Наверное, это действительно самый надёжный спасательный круг, который был брошен мне. Вот только я к такому повороту событий готов не был – не то масштабы смущали меня, не то сор из избы не хотелось выносить. Как бы то ни было, поблагодарив в душе своего товарища, я почувствовал, что опять остался у разбитого корыта, хотя соблазн был весьма велик!
Машина рванула с места, а я остался один на один со всем, что накопилось против меня и экипажа, уже не зная, что и делать дальше.
– Пивка бы попить! – сказал я вслух сам себе, не придумав ничего лучшего, и направился в один из ближайших баров, обилие которых в нашем районе давало большой выбор.
В дверях я столкнулся с каким-то человеком, с которым мы поздоровались крепким рукопожатием и любезно обменялись поклонами. В его облике было что-то знакомое, но я так и не вспомнил, кто это, хотя было видно, что знакомство наше больше служебное, почти официальное, чем дружеское, однако подтверждения ни того, ни другого в памяти не нашлось. И всё-таки я где-то видел эти суровые, умные и проницательные глаза, сжатые губы и помнил пожатие крепкой руки, а вот где…
Встреча произошла столь мимолётно, что, войдя в зал и заняв очередь к стойке, я тут же забыл о ней.
Очередь продвигалась медленно, не хватало бокалов, узких, высоких из тонкого стекла, современных, как и сам пивбар, к которым после наших массивных кружек в бывших пивных или у бочек на улице не сразу удалось и привыкнуть. Но все терпеливо ждали свой черед, поскольку это с лихвой окупалось тем наслаждением, которое давал свежий хмельной напиток. Наконец, я получил его и, не найдя места за столиком, пристроился у стойки, откуда хорошо были видны все посетители и двери.
Стоял полумрак, было дымно и шумно, и лишь открываемая дверь впускала лучи солнца, воздух и новых посетителей, старые в большинстве предпочитали уходить в другую дверь через магазин, где в знак будущего покаяния, при ответе на вопрос: «Где был?» могли подтвердить благонамеренность задержки приобретённой шоколадкой, мороженым или жвачкой. Не всем дано понять наслаждение пивом!
Пиво было холодное и пенное. Пили его с таранькой, принесённой с собой по старому обычаю, любители со стажем и, как правило, с большим бирбаухом – пивным животом.
Молодые, начинающие довольствовались крабовыми палочками из дешевых сортов рыбы, чипсами – вкусным и полноценным заменителем семечек, и просто солёными баранками.
И те, и другие иногда брали по стаканчику водки, крякали и морщились, выпив её, закусывали тем, что было, и с улучшенным настроением продолжали общаться, курить, чему-то смеясь и улыбаясь, не забывая периодически освежать горло глотком пива.
Я перевёл взгляд на свой бокал, ожидая превращения белого, курчавого, мелкопузырчатого облака пены в золотистое пиво, чтобы по поднимающемуся уровню судить о его качестве и количестве.