Виртуальный детектив

И лишь с развалом нашей необъятной Родины эти качества несколько потускнели, как медали старого солдата, до поры до времени лежащие в его вещмешке, которые он никогда не забудет, но не надевает – не то время сейчас, не поймут! Но это пройдёт, Россия и Украина не только ресурсами, но и духовно богаты, чтобы возродить и поддержать лучшие человеческие качества и традиции. В этом будущее славянских государств, их защита от деградации и вырождения.

В воротах показались и направились к нам наши начальники – капитан-наставник и председатель профсоюзного комитета. Лица у них были суровы и непроницаемы, что косвенно подтверждало мои предположения, что дело приняло серьёзный оборот. Врио командира части, офицер по воспитанию, председатель профкома – полный триумвират, и вместе они вправе решать любые вопросы и, конечно, главный для нас – увольнение экипажа.

Поздоровавшись молчаливым рукопожатием, капитан-наставник, оглядев всех, спросил:

– Все?

– Все! – ответил я за всех, как и полагается.

Разговора не получилось, молчание продолжалось.

В это время из здания вышел командир ЭМЧ десантного корабля, и когда я поравнялся с ним, коротко на ходу сказал:

– Я рассказал им всё, как было, но они не поверили. Извини. Мне надо спешить.

Я пожелал ему счастливого плавания, крепко пожал руку, поблагодарил и тоже извинился за беспокойство. Он повернулся и быстро зашагал прочь, унося с собой последнюю надежду безболезненно выпутаться из этого грязного дела. Наверное, с минуту я стоял и смотрел ему вслед, обдумывая сказанное. Почему нам не верят, ни мне, ни ему? Почему мне приходится доказывать свою правоту, а не ограничиться изложением событий и действий при работе с десантным кораблём? Значит, этот разбор уже заранее предрешён, ведь информация командира ЭМЧ о событиях приёма-передачи масла должна была произвести должное впечатление, показать, кто прав, кто виноват, или хотя бы поколебать объявленное нам без всяких оснований решение об увольнении и дать нам реальную надежду и уверенность в справедливой оценке действий как наших, экипажа судна и меня лично, так и представителей склада ГСМ и майора, в частности.

Выходит, слова командира ЭМЧ и моего однополчанина никакого убедительного воздействия на руководство не оказали? Сбываются мои самые худшие опасения. Я понял, что когда меня вызовут на «ковёр», я буду один на один со всеми, кто там будет, явно не настроенными на нашу реабилитацию и выявление виновных в обводнении масла. Может случиться, что меня вообще не захотят выслушать, как это сделал врио командира части накануне. И тогда разбор явно превратится в «разборку», а это меняет дело, поскольку ставит нас в неравное положение с «нашим» обидчиком. Пожалуй, хватит рассусоливать о «высоких материях», наступила пора браться за «оружие» и защищать их. Очевидно, что «бой» будет жестоким и беспощадным, а значит, отвечать надо тем же. И главное, принципиально оценить события и назвать творимые вещи своими именами:

– не прислали представителя части – предательство;

– не выслушали нас – равнодушие и безразличие к судьбе экипажа;

– защищают виновника-майора – круговая порука и мафиозный сговор;

– а уж подача обводнённого масла на корабль – преступление, диверсия!

Стоп! Я, кажется, нашёл истинное название происшествию с подачей обводнённого масла – ведь это действительно диверсия! Ну как по-другому назвать действия лица, сознательно подающего обводнённое масло для главных двигателей на корабле, наверняка знающего, чем это может кончиться в море. Выходит, это хорошо продуманная и спланированная диверсия, но сорванная нами, экипажем судна, командиром ЭМЧ БДК, из-за чего сыр-бор и разгорелся!

Калейдоскопом провернулись в памяти события пятницы по подаче масел на БДК. И когда они, ничем особенным не примечательные, связались воедино в целую цепь действий, стала очевидной их преступная целенаправленность против большого десантного корабля. Но тогда ни мне, капитану судна, ни командиру ЭМЧ десантного корабля и в голову не приходило ничего крамольного по отношению ко всем участникам приёма-передачи масла. И даже обнаружение воды в нём я принял за безалаберность кого-то из служащих склада ГСМ и не более. «Вот дураки, что они не знают, что масло с водой подавать нельзя?» – беззлобно думал я тогда. А вот майор со склада ГСМ, приехавший на выручку своему шофёру-экспедитору, не дурак! Это мы бы остались в дураках, если бы пропустили обводнённое масло на корабль, идущий в дальний поход. И предпосылки к этому, к сожалению, были.

«Раскручивая» все глубже события того дня, я пришёл к заключению, что диверсия готовилась тщательно и высокопрофессионально. Об этом говорят все организационные и технические эпизоды заправки. При этом каждый, взятый в отдельности, воспринимается настолько естественным и безобидным, что его действия запросто можно принять за нормальные логические действия рядовых и должностных лиц, выполняющих одну общую задачу.