Виртуальный детектив

– Идите на судно и работайте, – добавил капитан-наставник. И как бы между прочим сказал: – Пусть все напишут объяснительные записки, но только не упоминают в них ничего об обводнённом масле.

На мой недоуменный взгляд он пояснил:

– Это приказ офицера по воспитанию.

«Не укусить, так лягнуть», – усмехнулся я про себя, сообразив, что в этом случае он выигрывает.

В докладе «наверх» не будет ни слова об истинной причине конфликта, как будто обводнённого масла и не было. И лишь в памяти и на бумаге останется «пьянка» экипажа, которая чёрным пятном ляжет на репутацию капитана и будет храниться в дальнем ящике или в памяти компьютера, как мина на дне моря, ржавея до поры до времени, ожидая ситуации, когда нужно всплыть и взорваться под днищем судна, погребя его и экипаж в жизненных пучинах тяжёлого смутного времени.

И всё-таки мы победили, вернув себе и честь, и достоинство, и право смотреть прямо, не отводя глаза, как и подобает порядочному человеку. За воротами я отправил помощника домой отдыхать, а сам решил побыть один – было о чём подумать после этих кабинетных баталий и подковёрной борьбы. Почему мне, капитану судна, экипажу, командиру электромеханической части большого десантного корабля не поверили? Почему игнорировали мнение моего однополчанина? Почему не проводилось расследование инцидента с обводнением масла, а сразу начался разбор? Почему?.. Почему?!.. И ещё сто раз «почему»!

Может, я всё преувеличил, довёл до абсурда? И не так страшен чёрт, как его малюют – и масло надо было принять, и подать таким, каким его привезли, – обводнённым? Авось бы пронесло?!

А как же быть с чувством долга, совестью? «Если же я нарушу эту священную клятву…?». В жизни всё по-другому? А вдруг…?! Ведь именно «а вдруг» заставляет государство содержать армию и флот, а их быть готовыми защитить страну. Сколько людей, и военных и гражданских, положившихся на «авось», заплатили за своё легкомыслие и безответственность гибелью кораблей, судов с экипажами и пассажирами даже сейчас, в обычных условиях и мирное время?!

Сколько же будет продолжаться этот мрачный список погибших кораблей, подводных лодок, судов, начатый после Великой Отечественной войны у нас в Севастополе линкором «Новороссийск» в 1955 году, большим противолодочным кораблём «Отважный» в 1974 году, теплоходом «Адмирал Нахимов» в 1986 году на рейде порта Новороссийск, атомной подводной лодкой К-19 в 1972 году в Атлантическом океане, атомной подводной лодкой «Комсомолец» в Норвежском море и другими, менее известными, но не менее трагичными, в том числе и нашим севастопольским судном «Память «Меркурия».

Неужели нужно было принести в жертву ещё один, чтобы опомниться и остановиться?! Нет! В борьбе за жизнь корабля и людей компромиссов быть не может! И всё же… Может, я что-то воспринял не так? И майор не диверсант, а обыкновенная сволочь и проходимец, решивший поправить свои грязные дела и выкрутиться за счёт корабля и экипажа судна. Ему же, дураку, не понять, что такое корабль, потерявший ход в море. А если ещё и в боевой обстановке, куда он направлялся?

И офицер по воспитанию валил всё с больной головы на здоровую не со зла, он сам не мог прийти в себя и разобраться, потому что в тот злополучный для нас день – пятницу у него был юбилей с большим приёмом друзей-сослуживцев и спиртного, естественно. У него в прямом и переносном смысле голова болела не от наших проблем.

И начальник ГСМ, оказавшийся на причале в неподходящий момент, шёл с корабля на катер после дружеского обеда, ничего не помнивший и не понимавший, кроме того, что на приёме нужно «принимать», а потому и неосознанно твердил: «Принимать! Принимать!».

«Принял сам – дай принять другим», – по всей видимости, думал он.

И отбросив прочь все сомнения, я понял, что пора ставить точку в этой невымышленной истории торжества правды над клеветой.

Я не заметил, как ноги сами принесли меня к «чертовому» колесу. Прыгнув в пустую кабинку, я стал медленно подниматься вверх, оставляя внизу все прожитое и пережитое за эти четыре дня. Чувствуя себя правым в этой невероятной истории, я всё равно не был уверен до конца в её благополучном завершении, но завтрашнего дня не страшился.

Пока на флоте служат и работают офицеры и моряки, которым дорог флот не на словах, а на деле, пока экипажи кораблей и судов, несмотря на трудности, будут поддерживать их в готовности, Флот будет плавать и решать поставленные задачи. А значит, будем жить и работать мы, севастопольцы, навсегда связавшие свою жизнь и судьбу с Черноморским флотом.

Я дышал полной грудью нашим живительным севастопольским воздухом и благодарил Бога, что не оставил нас одних в это лихолетье, что дал нам веру и силы ждать и надеяться.

Благодарил тех, кто бросил нам спасательный круг, не прошёл мимо, не отвернулся, увидев нас в пучине беспредела. Это под силу людям мужественным и благородным, коими флот не оскудел и в такую лихую годину.