Читаем Витязь в тигровой шкуре полностью

349

«На постели пышной в зале я лежал, как дидебул.«От рыданий и от плача раздавался всюду гул,«Люди рвут себе ланиты, ко дворцу призвали мулл,«И решили на совете: это сделал Вельзевул.

350

«Царь меня обнял, увидев, что открыл глаза я вновь.«Чадо, — молвит, — ты не умер, не жалей для нас ты слов».«Я же вздрогнул, как безумец, безответен был их зов.«Снова впал я в исступленье; обливала сердце кровь.

351

«Окружить меня явились мукры, разные муллимы,«Надо мной читали книги и коран свой досточтимый,«Колдовство во всем узрели, предрассудком одержимы.«Я лежал три дня без чувства, жаром огненным палимый.

352

«Молвят лекари: «Болезни этой род нам невдомек,«И лечить его не надо: опечалил сердце рок».«То я вскакивал безумно, то в словах терял я толк,«Слезы, что лила царица, мчались к морю, как поток.

353

«Пробыл так три дня в дарбазе я, ни мертвый, ни живой,«Понял все, что непопятно, овладев опять собой.«Думал, что проведал тайну я за жизненной тропой,«И вознес творцу моленье, чтоб окрепнуть мне душой.

354

«Молвил: «Боже, не отвергни ты меня, молюсь тебе,
«Дай мне силу над страстями, помоги моей судьбе.«Здесь мою узнают тайну, — дай вернуться мне к себе».«Вновь железным стало сердце, — внял мой бог мией мольбе.

355

«Сел на ложе. Мчались люди доложить царю о том.«Лишь царице сообщили, та ко мне бежит бегом.«Царь без шапки тоже мчится, все забыв, дела и дом.«Славил бога царский голос, и молчали все кругом.

356

«С двух сторон ко мне подсели, пью лекарство поневоле.«Доложил я: «О, владыка, не страдаю сердцем боле,«Я верхом хочу проехать вдоль реки, и дальше в поле.«Привели коней, садимся. я с царем опять на воле.

357

«Едем вместе майданом, вот поляна вдоль реки.«Царь провел меня, простился, стены замка уж близки.«Дома я. Мне стало хуже, сердце ноет от тоски.«Молвлю: «Жизнь моя во мраке, в ней не видно мне ни зги».

358

«Мой хрусталь омыли слезы, перекрасив в цвет шафрана.«От ножей десятка тысяч у меня на сердце рана.«Ключаря опочивальни страж позвал к себе так рано,«Что подумал я: ужели им известно все? Как странно!

359

«От Асмат посланец», — молвят. Что же надобно ему?«Он вошел с письмом любовным. я прочел, сорвав тесьму.«Как я мог зажечь ей сердце? Удивился я письму
«И под деревом сомненья ощутил на сердце тьму.

360

«Удивляюсь я признанью и любви могучей власти.«Неудобным счел молчанье: уличит меня в бесстрастьи,«Потеряв надежду, бросит мне она упрек в несчастьи.«Написал, что полагалось в сих делах любви и страсти,.

361

«Проходили дйи, и в сердце разгоралось пламя снова,«Отвлекало и от войска и от сборища людского.«Не ходил в дарбаз; врачами был к постели я прикован,«И плачу с тех пор судьбине дань за радости былого.

362

«Бесполезно все, и сумрак опустился к изголовью.«Не поймет никто, что забран в плен я пламенной любовью.«Надрезают мне десницу, — царь решил: неладно с кровью.«Согласился я, подумав: тайну так от всех я скрою.

363

«Тосковал в опочивальне я со вскрытою рукой,«Раб заходит. я подумал: что несет он мне с собой?«От Асмат пришел послянец». я велел ввести в покой,«Про себя успел промолвить: «Что возиться ей со мной?»

364

«Я письмо прочел, весь полный сладострастного желанья,«По письму заметил жажду безудержную свиданья.«Отвечал: «Пришло нам время слушать сердца назиданья,«Прикажи, и я предстану пред тобой без опозданья».

365

«Молвил сердцу: «Копья страсти причинят тебе кручину:«Амирбару, как владыке, инды все рабы по чину.«Заподозрят нас, поверят всех доказчиков почину,«Уличат нас и присудят мне изгнанника судьбину».

366

«От царя посол явился, молвил после слов привета:«Кровь пустил ли я согласно высочайшего совета?«Я ответил: «Улучшенья есть уж явная примета.«Во дворец явлюсь, и боли облегчит мне радость эта».

367

Я в дарбазе. Царь мне молвит: «Дай на этом кончить зло».«И без панцыря и шлема посадил меня в седло.«Едет царь; пугает птицу соколиное крыло,«И кричат стрелки, занявши право-левое крыло.

368

«Воротились, пировали после длительной охоты,«Как певцы, так и арфистки там не ведали дремоты.«Царь подарков сделал много от большой своей щедроты,«И в тот день царева свита богатела без заботы.

369

«Как ни бился, потерял я в тяжкой грусти свой досуг,«Вспоминал я о любимой, весь в огне сердечных мук,«У себя я пир продолжил, пригласивши близких круг,«Чтоб за чашей круговою скрыть сердечный мой недуг,

370

«Тихо молвит мне хранитель амирбарова добра:«Кто-то просит амирбара, дева ждет там у шатра.
«Видно, лик ее прекрасен, хоть и спущена чадра».-«Ты ее ко мне проводишь до желанного одра».

371

«Мой уход нежданный с пира всех смутил моих друзей,«Я сказал им: «Не вставайте, я вернусь к вам поскорей».«Сам пошел в опочивальню, раб в дозоре у дверей.«Сердцу я внушил на время воздержаться от страстей.

372

«Я вхожу, навстречу дева направляет робкий шаг,«Молвит: «Счастлив тот, кто видит пред собою ваш очаг».«Я дивлюсь ,что пред миджнуром дева кланяется так,«Мнилось мне: кто так неловок, тот в делах любви простак.

373

«Я, войдя, воссел на тяхти, дева стала в стороне,«Не сочтя себя достойной быть со мною наравне.«Я спросил: «Что ж отдалилась, коль тоскуешь ты по мне?»«Та ни слова не сказала, став безмолвно в тишине.

374

«Отвечает: «От позора в сердце боль вскипает знойно,«Коль ты мнишь, что мне за этим приходить сюда пристойно,«Но внушает мне надежду, что ведешь себя спокойно.«Не могу роптать на бога, воздает он мне достойно».

375

«Молвит: «Пред твоим величьем мысль моя опять пуста.«Верь, приказ я исполняю, говорю я неспроста.«Пред тобою раскрывает сердце дева-красота,«Пусть посланье то доскажет, что не вымолвят уста».
Перейти на страницу:

Похожие книги

Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги