Виткевич. Бунтарь. Солдат империи

Утверждение насчет «достигнутой цели», конечно, не могло обмануть Сингха, отлично понимавшего, что шах потерпел поражение и позорно убирается восвояси. Но, тем не менее, Персия оставалась грозной силой, и это давало повод надеяться, что магараджа примет фактически сделанное ему предложение о мире. Однако, как выяснится в дальнейшем, это не сработало. Возможно, одной из причин послужило то, что шах самолично не стал обращаться ко Льву Лахора, а к посланию Симонича, несмотря на всю его многословность и сверхпочтительный тон, тот отнесся с пренебрежением. Тем более, что в Лахор Виткевич сам не ездил, и очевидно, послание передавалось с нарочным.

В Кандагаре Яна приветствовали восторженно. Кохендиль-хан даже хотел устроить ему торжественный прием, выслав навстречу 300 всадников во главе со своим сыном, но Виткевич воспротивился такой помпезности, полагая, что нечего праздновать победу, которая еще не одержана. И неизвестно, будет ли одержана вообще.

Он провел переговоры с Кохендиль-ханом и владетелями мелких княжеств. Убеждал их в необходимости следовать курсу на союз с Персией и Россией и вручил деньги, полученные от Симонича (по информации англичан – «ю тысяч русских дукатов», то есть голландских дукатов русской чеканки)[491]. Более значительной суммой предполагалось поощрить Кохендиль-хана и его братьев, когда они подойдут к Герату.

Содержание переговоров показало, что шансы на формирование коалиции сохраняются. К ней по-прежнему были готовы примкнуть Дост Мухаммед-хан (из Кандагара Виткевич направил ему письмо и получил ответ с соответствующими заверениями) и правитель Синда. По совету Виткевича Кохендиль-хан послал им копию договора Кандагара с Персией как образец, советуя примкнуть к коалиции.

Однако потенциальные союзники нуждались в гарантиях, ведь англичане, Ранджит Сингх и Шуджа-уль-Мульк собирали силы для захвата Афганистана, и противостоять им без внешних покровителей было самоубийственно.

23 октября Виткеич направил Симоничу пространный рапорт, а также послания из Кандагара и Синда.

При этом он подробно излагал различные сценарии развития событий, имея в виду противоборство афганцев с Шуджей. «Нет сомнений, что внезапное отступление персиян поставило сардаров в весьма затруднительное положение. Из приложенных здесь писем от Мир-Насыра, владетеля Синда, Меграб-хана Кемятского и эмира Дост Мухаммед-хана и нескольких их подданных Ваше Сиятельство изволит усмотреть, действительна ли опасность для сардаров»[492].

Было известно, что в городе Багультур, в 6о переходах от Кандагара, Шуджа собирает большое войско с помощью британских советников и инструкторов. Артиллерией командовал Александр Бернс. Это войско обещало стать грозной силой, но по расчетам Кохендиль-хана и Виткевича неприятель мог подойти к Кандагару не ранее февраля, даже если англичане примутся «устраивать дела» Шуджи «со всевозможной поспешностью». Следовательно, в распоряжении афганцев имелись три месяца, в течение которых реально было сделать то, что не удалось персам – взять Герат. «…Кандагарцы в скором времени двинутся к Себзевару[493] и будут действовать посредством связей, которые имеют в Герате»[494].

Виткевич полагал, что подобный сценарий осуществим. По сведениям, которые он получал от приезжавших из Герата афганцев, силы города были ослаблены и новой осады ему было не выдержать. Существенным фактором явилось и обострение отношений между Яр Мохаммедом и Стоддартом[495]

. Англичанин «принял на себя управление городом»[496], что уязвляло первого министра, порождало внутренние противоречия и в конечном счете ослабляло боевой дух осажденных.

Виткевичу удалось узнать подробности визита в Кандагар Саида Нурши, посланца Яр Мохаммеда, который встретился с одним из приближенных Кохендиль-хана, Мохаммедом Седык-ханом. Нурши передал предложение первого министра – убить Камран-хана или изгнать его из Герата в обмен на обещание не осаждать этот город и освободить занятый кандагарцами Фарах[497]. Кохендиль-хан сомневался в искренности этого предложения, однако оно определенно свидетельствовало о неуверенности, охватившей стан противника. Примерно так же думал Виткевич, полагая, что из слабости гератцев можно «извлечь пользу для скорейшего окончания дела сего»[498].

21 октября Кохендиль-хан выступил в поход во главе шеститысячного войска с 12 орудиями. Вскоре к нему присоединился отряд Мехрдиль-хана, но тому вскоре было велено возвращаться в Кандагар, заниматься укреплением города, запасаться провиантом и наблюдать за перемещениями Шуджи. На случай подхода армии «претендента на трон», докладывал Виткевич, планировалось выдерживать осаду и при этом вести маневренную партизанскую войну, «действуя до Каипа, откуда сардары будут ожидать обещанной им помощи от шаха в условиях, за исполнение коих Ваше Сиятельство поручиться изволили»[499].