Византиец

Нам кажется, что мы слышим, как вы нашептываете: «Если ты считаешь, что воина так тяжела, на что же ты надеешься, когда объявляешь ее, не собрав достаточно сил?»

Давайте поговорим об этом. Мы стоим на пороге неизбежной войны с турками. Мы считаем, что, если мы не возьмемся за оружие и не выступим против врага, настанет конец нашей религии. Среди турок мы станем презираемым народом, каким являются иудеи среди христиан. Если мы не начнем войну, мы лишимся чести. Но без денег войну вести невозможно. И здесь нужно задать себе вопрос: где мы можем найти деньги?

«У верных христиан», — ответите вы.

Мы продолжим настаивать: «Как? Каким образом? Все пути уже испробованы. Никто не внял нашим просьбам. Мы созвали конгресс в Мантуе. Что хорошего из этого вышло? Мы послали наших легатов в провинции. Их унизили и высмеяли. Мы ввели десятину на духовенство. На что мы услышали апелляции к будущему Собору, создающие опаснейший прецедент. Мы распорядились выдавать индульгенции. Тогда пошли разговоры, что это лишь уловка для вымогательства денег и хитрость, изобретенная алчной курией.

Что бы мы ни сделали, люди истолковывают это наихудшим образом.

Папа Пий II. Комментарии

Теперь Н. предстояла мучительная процедура прощания с Зоей. У него не хватило мужества прийти к ней, как приходили все греки, обитавшие в Риме, чтобы засвидетельствовать почтение, поздравить с обручением и пожелать благополучной дороги в Москву. Впервые в жизни он спасовал перед судьбой. Не сделал того, что должен был сделать. Н. передал Зое, что ему даровано высочайшее позволение сопровождать ее инкогнито, когда она будет следовать с посольством по итальянским землям, и что он рассчитывает иметь честь быть принятым ею по ходу этого маршрута.

На тот момент, кстати, решение относительно того, поедет он или нет, еще не вышло. Но для себя Н. приготовился ко всему. Он не остановился бы бросить службу и отправиться за посольством на свой страх и риск. Больше ему нечего было терять, не о чем заботиться. Свой долг перед Грецией он выполнил полностью. Хотя, впрочем, полностью ли? Может быть, еще потребуется что-то подправить, подкорректировать. Впрочем, это уже частности. Главное он сделал.

К счастью, Н. не пришлось порывать с папским двором. В окружении Сикста IV поддержали идею о том, что именно он, в прошлом ближайший помощник Виссариона, духовного отца идеи замужества Зои, должен проследить за тем, чтобы принцесса благополучно покинула пределы Италии. Н. выписали необходимые рекомендательные письма, выдали приличную сумму денег, проинструктировали, как вести себя. Смысл поручений в основном сводился к тому, чтобы следить за Делла Вольпе. Для того имелись веские основания.

Все это время при папском дворе терпеливо ждали, когда наконец смогут приступить к обсуждению главного вопроса — о союзе против Турции. Хитрый Делла Вольпе отказывался говорить на эту тему, ссылаясь на указание великого князя — не касаться никаких других вопросов, пока все не будет отрегулировано с замужеством Зои. В Риме расставляли приоритеты прямо в противоположном порядке, но согласились подождать, полагая, что в Москве не могли не отдавать себе отчет в том, какое значение Святой престол придавал перспективе совместных действий против Турции. И что Делла Вольпе наверняка имеет что сказать на этот счет по поручению великого князя.

2 июня 1472 года, после церемонии обручения, Делла Вольпе пригласили к папе специально для разговора о военном союзе. Н. в очередной раз возблагодарил Господа Бога: какое счастье, что обручение уже состоялось.

Н., несколько лет пристально следивший за московскими делами, знал, что в обозримом будущем Иоанн не собирался, да и не смог бы, даже если бы захотел, выступить против Турции. Для начала ему надлежало завершить разборку с татарами. Все это было понятно и объяснимо. И об этом вовсе не требовалось говорить открытым текстом.