Византия. Христианская империя. Жизнь после смерти

Это была серьезная ошибка. Мехмеда многие недооценивали, и напрасно. Выслушав требования византийцев, он сказал, что ответит позже, а сам распорядился изгнать греков из тех немногочисленных маленьких городков вдоль Босфора, где еще сохранялась власть Византии, а далее приказал разобрать в округе все монастыри и храмы, так как остро нуждался в строительном камне. Именно из этого камня как раз напротив Анатолийской крепости он построит крепость новую, Богаз Кесен, что значит «перекрывающая пролив» или даже «разрезающая горло». Эту крепость построили буквально за четыре месяца, и башни сразу проектировали под артиллерию. Здесь стояли пушки, и ни один корабль теперь не мог пройти через пролив без досмотра и указания султана. Венецианцы, правда, один раз попробовали, но судно потопили, матросов казнили, а капитана посадили на кол. Отныне богатые итальянские колонии в Черном море никак и ничем помочь Константинополю не могли.

Мехмед своей главной задачей с момента своего восшествия на султанский трон ставил взятие Константинополя. Что бы ни делал Константин, для султана это было сверхзадачей. Он считал, что это его главная цель, и он к этой цели последовательно шел.

Сергей Карпов, академик РАН, президент исторического факультета

Мехмед использовал слова Константина о правах царевича Архана на османский престол как формальный повод для войны. Ситуация для него была более чем благоприятной. Страны Восточной Европы недавно потерпели поражение, а страны Западной Европы были заняты войнами друг с другом. Даже генуэзцы и венецианцы не могли оказать Константинополю серьезной помощи, поскольку в таком случае Мехмед мог полностью блокировать их торговлю с Востоком.

Константин XI – это, конечно, воин, который будет драться до конца, что и получилось в итоге, но, с другой стороны, он не может ничего изменить. Он особенно не пытается прятаться от этого, не пытается как-то лавировать, вести какую-то политику двойной игры. Все, что он может, – просто полагаться на Бога.

Илья Попов, кандидат исторических наук, старший преподаватель ПСТГУ

Он смог сделать то, что он смог. Он смог умереть как герой. И он смог отстоять империю в своем лице, потому что сказал: пока я владею этим городом, я владею империей. И он умер вместе с империей. Он умер как герой. Это единственное, что он смог.

Сергей Карпов, академик РАН, президент исторического факультета

А как выглядел Константинополь в последние дни империи? И судя по источникам, выглядел он неважно. Из-за чумы и голода население сократилось в разы, многие районы лежали в руинах, между малой и большой крепостными стенами были пастбища и пашни. В 1449 году в столицу прибыл император Константин XI и сразу начал подготовку к обороне. Но перепись населения показала, что мужчин, способных держать оружие в руках, было всего семь тысяч человек. А в XII веке здесь жило более трехсот тысяч. Это была настоящая катастрофа. Длина константинопольской стены – около двадцати шести километров, это получается по одному человеку на каждые четыре метра. Был ли шанс у защитников Константинополя? Как можно было оборонять такую громаду с таким мизером?

Положение могли спасти только добровольцы, и они, слава Богу, были. Незадолго до осады в Константинополь приезжает знаменитый рыцарь Джустиниани Лонго, великолепный мастер обороны крепостей, который за свой собственный счет собрал около семисот рыцарей и предложил свои услуги императору. Были и другие рыцари из некоторых европейских городов. Прибыл даже бывший митрополит Киевский и всея Руси Исидор. Судьба этого человека – настоящий приключенческий роман. Он поехал на Ферраро-Флорентийский Собор, принял унию, стал кардиналом, вернулся в Москву, там был арестован, сбежал оттуда, оказался в Италии и в качестве папского легата появился в Константинополе, а по дороге он тоже собрал наемников – шестьсот человек. Но тем не менее общее количество бойцов было не более десяти тысяч человек, и это против стотысячной армии султана!